Редакционный портфель Записки корнета Савина, знаменитого авантюриста начала XX века

Записки корнета Савина: Предисловие публикатора | Содержание | 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 | Валя. Быль. | Послесловие публикатора | Примечания | Фотоматериалы

VIII

Полковник Ш., как опытный офицер, предвидел всю трудность предстоящего дня и был скучен, а может быть, и предчувствовал свою участь. Когда наступила роковая минута двинуться вперед, он встал, перекрестился и громким, спокойным голосом скомандовал:

- Вперед!

Мы двинулись. Турки стреляли без умолку, пули их жужжали вокруг нас непрерывным роем и потери мы несли громадные. Тем не менее, полк наш быстро подвигался вперед.

Левее нас наступал в таком же порядке и Вологодский полк с молодым своим командиром, полковником Рыкачевым, шедшим впереди полка с берданкой в руках.

Описать ощущения, которые мною тогда овладели, даже дать себе отчет я положительно не могу: меня охватило чувство полнейшего ошеломления, - вот и все. Помню только, как, подбегая уже к главному редуту, я увидел, как шедший почти рядом со мною полковник Ш. зашатался и упал. Я хотел, было, его поддержать, но в это самое время почувствовал оглушительный удар в голову и больше ничего не помнил.

Когда я пришел в себя, то оказался лежащим на перевязочном пункте и, как объяснили мне, три дня был без памяти. Подняться я был не в силах и почти не мог пошевельнуться от боли. Я был контужен и ранен.

Меня отправили в Россию. По переезде через границу, я был направлен в Тулу, где меня поместили в госпиталь Красного Креста. В скором времени я так поправился, что уехал к себе в деревню.

В окрестностях Тулы я купил себе имение и прелестную усадьбу, где и поселился. Перевел туда из Срединского свою охоту и стал вести жизнь на образец житья старосветских помещиков, задавая обеды, праздники, устраивая охоты, на которые съезжались мои приятели и соседи.

Я не только не получил орденов, к коим был представлен моим прямым начальством, командиром 34 Донского полка и командиром 9-го армейского корпуса, но даже, по требованию Главного управления иррегулярных войск, внес обратно полученное мною за время нахождения на войне жалованье, около пятисот рублей. Все это потому, что не было приказа о зачислении меня на службу.

В действительности, я был на войне и был ранен и контужен, даже отличился, но в моем указе об отставке, служившем мне документом, значилось, что я в делах против неприятеля не участвовал, в походах не был, ранен не был и знаков отличия не имею. И все это за разорванный вексель.

Я провел беспечно в деревенской глуши около трех лет. Но потом мне все это надоело, и я уехал в шумные центры Европы искать любви и наслаждений.

Распрощавшись с Рудневом и моими друзьями, взяв аккредитив в международном банке на все большие города Европы, я в декабре 1881 года покатил на всех парах в Западную Европу, которая так тянула меня к себе, тянула своей свободой жизни. Жить бесконтрольно, жить, как хочется, не подвергаясь осуждениям разных чопорных тетушек да провинциального общества, страдающего любопытством и любовью к сплетням! Там я делаюсь вольной пташкой, живу, как хочу, делаю, что позволяют мне мои средства, вращаюсь в том обществе, которое мне нравится, и пользуюсь, наконец, всеми благами той свободы, которая так осуждается у нас. Вследствие этого, я мчался без оглядки, как выпорхнувшая из клетки птичка, и опомнился только на вокзале в Вене.

В Вене я имел несколько приятелей, служивших в нашем посольстве, товарищей по службе моего брата. Это были милые и веселые молодые люди, с радостью предложившие мне свои услуги, чтобы посвятить меня в венскую жизнь. С ними стал я посещать театры, балы, маскарады и другие увеселения, так что вскоре вкусил всю прелесть заграницы. Театров в Вене масса и бoльшая часть их - опереточные. За последние годы оперетта, руководимая венским маэстро Страусом <так!>, выпускала ежегодно из рук талантливых композиторов новые и новые произведения легкой и блестящей музыки. Все эти венские оперетки имеют свой особый шик, иначе говоря, свой венский шик, отличающийся от французского своею музыкальностью и бoльшим юмором. Это вполне подходит под силы венских исполнителей, в особенности, исполнительниц.

Венские женщины отличаются своей красотой, миловидностью и простотой.

На сцене венских театров вы встречаете целые рассадники красавиц, веселых и милых женщин, в обществе которых вы можете прелестно провести время, чем, конечно, я и воспользовался.

Говоря о красивых венских женщинах вообще, позволю себе сказать несколько слов о некоторых венских красавицах. В числе таковых, мне особенно памятных - три сестры-красавицы, которых можно было часто видеть в оперном театре, сидящими в одной из лож бельэтажа, и которых в Вене называли «тремя грациями». Они принадлежали к венской буржуазии. Не будучи с ними знаком, я несколько дней подряд ездил в оперный театр, чтобы любоваться на них, и по целым вечерам не сводил бинокля с ложи. Наконец, один мой венский знакомый, граф Р., представил меня красавицам. Жили они все вместе в прелестной квартире, и я стал часто к ним ездить. Будучи хорошими музыкантшами, они часто устраивали у себя музыкальные вечера, на которые съезжались все знаменитости венского музыкального и артистического мира, в том числе знаменитый художник Макнарт, пользовавшийся не раз для своих картин любезностью сестер-красавиц, позировавших в мастерской венского художника. Я чуть было не увлекся одной из красавиц. Это увлечение заставило ускорить мой отъезд из Вены.

Флоренция и ее жизнь

Во Флоренцию я приехал в первый раз. Здесь по зимам живет очень много иностранцев и в том числе масса наших соотечественников. Между этими последними там проводили всегда зиму два близко знакомых мне семейства, - генерала К. и товарища моего по гвардии барона В. Ими я был посвящен во все светские флорентийские обычаи. Они взялись представить меня всему обществу, как русскому, так и итальянскому. В первый день моего прибытия, они пригласили меня в оперу.

В Италии оперные театры, не исключая своего общего назначения, служат также местом вечерних приемов. У каждого знатного итальянца есть собственная ложа, с отделанной в виде гостиной аванложей, где дамы принимают как бы у себя дома. Ложи эти не отдаются внаймы, как у нас, а покупаются и составляют собственность отдельных лиц, переходя даже из поколения в поколение. На дверях лож красуются гербы тех семейств, которым они принадлежат. Иностранцы пользуются только свободными ложами, отдающимися иногда аристократическими семействами, которые в трауре или не живут в городе, и нанявшему такую ложу вместо билета дается ключ от нее. У баронессы В. и сестры ее генеральши К. была абонирована одна из таких лож на весь сезон.

Зала оперного театра «Pergolla» представляла очень красивое зрелище, конечно, во время представления. Вообще, все итальянские оперные театры очень хороши и отделаны с большой роскошью. Зала оперы имеет всегда какой-то особенно элегантный вид, так как все дамы ездят в театр страшно расфранченные, декольте, в бриллиантах, а мужчины не иначе, как во фраках. Во время антрактов, которые, между прочим, очень длинны, делаются визиты из одной знакомой ложи в другую, что, конечно, очень весело. Часто, благодаря этому, спектакли страшно затягиваются, кончаясь в час ночи и позже. Обычай этот заведен в итальянском обществе для того, чтобы реже принимать дома. Итальянцы очень тщеславны и, вместе с тем, очень скупы. Во избежание расхода, они стараются как можно реже принимать у себя дома.

К артистам они относятся очень строго и критика публики - закон; малейшая фальшивая нота - и артиста бесцеремонно ошикают.

В театре меня представили нескольким дамам из итальянского общества, в том числе двум замечательным красавицам, маркизе Флори и маркизе Джинори. Обе этих дамы были действительно прелестны. Но два контраста по красоте, два совершенно противоположных типа! Маркиза Флори была женщиной чисто итальянского типа, высокая, стройная брюнетка, с правильными чертами лица, черными, как смоль, волосами и глазами, но, что крайне странно, весьма флегматичной особой.

Маркиза Джинори была полный контраст первой. Небольшого роста, с прелестными золотистыми волосами, огромными черными, выразительными глазами и замечательно красивым подвижным личиком. Маркиза была родом испанка с острова Кубы и, как все испанки, большая говорунья. Я очаровался ее умом даже больше, чем ее красотой.

Общество во Флоренции, хотя и разделяется по национальностям, но слилось в одно целое и живет дружно. Наших, русских, целая колония. Я удивился, встретив в столице Медичосов³⁸ такое большое русское общество. Правда, многие в этом обществе стали полурусскими, так как многие из русских барышень повыходили замуж во Флоренции за итальянцев. Но было много и чисто русских семейств, которые не только носят русские имена, перенесли с собой на чужбину и русские обычаи и привычки: ездили на русских рысаках, с русскими бородатыми кучерами, неистово кричавшими: «Берегись!» Ели за обедом щи, борщ и кулебяки, приготовленные русскими поварами, а у детей были русские кормилицы в кокошниках и сарафанах.

Вот с одним таким чисто русским моим приятелем, князем Г. катался я часто в Cachine. Cachine - достопримечательность Флоренции, прелестное местечко для гулянья в виде парка, тянущегося более трех верст вдоль быстрой и красивой Арно и заканчивающегося весьма оригинальным памятником индийскому принцу, который сам себе его воздвигнул при жизни, завещав его близлежащую виллу городу с тем, чтобы его похоронили там же, под заранее приготовленным памятником, что и было исполнено.

От трех до 6-ти часов Cachine полны гуляющей и катающейся публикой, в эти часы здесь вся Флоренция. Высшее общество считает как бы своим долгом кататься в своих великолепных экипажах. Для иностранца весьма любопытно побывать в Cachine, чтобы видеть флорентийскую жизнь и ее блеск.

Интересно наблюдать эту толпу, медленно движущуюся по широким, тенистым аллеям парка. Нигде, ни в одной столице, кроме Парижа, вы не увидите такой роскоши.

Записки корнета Савина: Предисловие публикатора | Содержание | 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 | Валя. Быль. | Послесловие публикатора | Примечания | Фотоматериалы