ОСОБЕННОСТИ ПЕТЕРБУРГСКОГО ЗОДЧЕСТВА.

В предыдущем очерке петербургское зодчество рассмотрено как развитие двух основных архитектурных идей: барочной и классической. Если в первой области архитектурной мысли Петербург дал одни из высших достижений, то классические постройки столицы являются такими же примерами совершенства, как зодчество Греции и Рима. Эта особенность выделяет Петербург первой половины XIX века из ряда не только русских городов, но и всей Западной Европы, кроме Рима, Парижа и Флоренции. В главных петербургских постройках почти нет тех характерных черточек, неумелостей или преувеличений, которые характеризуют так называемую провинциальную архитектуру, а вместе с тем мало узких улиц и жалких домишек, т. е., вернее, последних было немало, но большинство из них казалось как бы временными и стоящими только до замены другими великолепными. Но, разумеется, у Петербурга были и имеются особенности, на которых приходится остановиться. Прежде всего общий план города. Как упомянуто выше, из европейских городов Петербург первый начал строиться по строго обдуманному плану (Леблона). Этот план не удался, но следы его остались в распределении линий Васильевского острова. Мало того, многие участки, как, напр<имер>, Измайловский полк, местность у Воскресенского проспекта и Пески, были разбиты по тому же прямоугольному и, к слову сказать, довольно скучному плану.

Гораздо удачнее оказалась планировка Адмиралтейской стороны с радиальным расположением проспектов. Таковая была предположена и при застройке Петербургской стороны, но, к сожалению, не выполнена. Благоустройство петербургских улиц заставляет в настоящее время желать многого, но в начале XIX века было не хуже многих городов Западной Европы. Само собой разумеется, что нелегко содержать в порядке колоссальные площади, вроде Адмиралтейской и Дворцовой, и последние нередко казались морями грязи. Вообще же улицы были хорошо замощены булыжником с диагональными прокладками более крупных камней.

Уличное освещение началось в Петербурге едва ли не раньше, чем в других европейских городах, но до начала XIX века фонари прикреплялись к деревянным столбам. В начале XIX века появились железные фонари. Лучшим и едва ли не единственным образчиком таковых являются фонари у портика Мариинской больницы.

Отливка из чугуна дала возможность дешево изготовлять фонарные столбы и тогда, т. е. в двадцатых-тридцатых годах появились превосходные столбы-подвесы Росси (Елагинский дворец), столбы из военных атрибутов (бывший Михайловский мост, Инженерный мост, Мало-Конюшенный, Большой Конюшенный, Демидов, Ново-Никольский, Ново-Петергофский мосты и фонари у Троицкого моста). Даже поздние фонари Монферрана (прежде на Николаевском мосту, теперь у Главного Штаба и у решетки Летнего сада) не лишены благородства.

Водяное богатство Петербурга стоит вне сравнения, так как рекою, подобной Неве, не может похвастать ни один город. Потому, вероятно, петербуржцы так небрежно относятся к своей красавице-Неве. Когда-то ее одели дивным гранитом, не имеющим равных по красоте, а по размерам достойным считаться одним из чудес света. (Гранитные парапеты и спуски Фельтена стоят, конечно, вне сравнения, но и более поздняя набережная Васильевского острова и Мойки имеют превосходные перила и великолепные спуски). К сожалению, теперь набережные заставлены грязными барками и уродливыми пристанями.

По количеству мостов Петербург когда-то считался вторым после Венеции городом. Даже по красоте их он стоял близко к этой «царице моря». Хороши были не только гранитные мосты Фельтена и Перронэ (см. выше стр. 134)⁶⁰, [см. ссылку >>>] но и чугунные мосты Екатерининского канала и Мойки (построенные Гесте в десятыx годах XIX века). Лучшие перила были поставлены на мостах вблизи Михайловского замка (Михайловский и Инженерный мосты) едва ли не все по проектам Росси. Менее совершенны перила мостов Театрального, Конюшенного, Певческого и Демидова. Перила на мостах у Нарвских и Московских ворот исключительно красивы и богаты (едва ли не по рисунку Стасова). Последние, как и перила Михайловского и Нижнелебяжьего мостов, могут считаться классическими примерами подобных изделий.

В более позднюю эпоху были поставлены тяжелые, но благородные перила Аничкова и Николаевского мостов (Монферран) и Ново-Каменного моста на Обводном канале.

По особенностям формы следует отметить интересный тройной мост у истока Екатерининского канала из Мойки и великолепную гранитную пристань-мост у Невских ворот крепости.

К сожалению, петербуржцы то под предлогом экономии, то гигиены, тогда как сами благодаря отсутствию канализации превратили и Неву и каналы в клоаки, уничтожают как рукава Невы, так и отдельные каналы. Великолепная дельта Малой Невы еще недавно состояла из ряда островов, теперь почти слитых с Петербургской стороной. Не сегодня, завтра, зароют Екатерининский канал, так красиво нарушающий однообразный побег петербургских улиц.

Основной характер петербургских построек уже выяснен. Остаются лишь детали. Из таковых упомянем прежде всего о стремлении к созданию высоких колоколен или вышек (шпилей). Это характерно для всех равнинных стран и, особенно, для побережья Немецкого и Балтийского морей. Высокие колокольни в эпоху создания Петербурга имелись уже в Гаарлеме, Риге (церковь Св. Петра) и в Ревеле (церковь Св. Олая). Шпиль Петропавловской крепости превосходит их определенностью своего контура. Адмиралтейский шпиль является повторением Петропавловского, но более скромным по вышине. (Не следует забывать, что не только петровское, но и захаровское Адмиралтейство были задуманы, как крепости). Шпили исчезнувшего первого Исаакия, земцовской церкви Рождества Богородицы и церкви Симеония гораздо скромнее и сравнительно неуклюжи, но эта форма была доведена до идеала в стройной колокольне церкви Воздвижения (см. стр. 409)⁶¹. [см. ссылку >>>]

Другим типом колоколен не столь обелискообразной формы являются постройки растреллиевой школы. На первом месте следует поставить чудесную колокольню Никольского собора и колокольню церкви Св. Троицы на Охте и, конечно, неисполненную колокольню Смольного собора. К этому же типу примыкает колокольня Вознесенского собора (Ринальди) и колокольня неисполненного Исаакия. Колокольня Владимирского собора является предшественницей классического типа (цилиндрического) колоколен, но таковых, вообще, мало. Самая замечательная из них колокольня Владимирской церкви.

В церковных постройках можно наблюдать три типа. Первый петровский в виде продолговатого зала с двумя рядами колонн или столбов и сильно выделенным, но узким поперечным нефом (собор крепости, церковь Рождества Богородицы, Св. Симеона, Честных Древ и т. д.). Второй тип растреллиевский пятиглавый, с преобладанием главного купола и стремлением приблизиться к квадратному плану. Причем боковые купола не играют почти роли. Наконец, у классиков остается лишь главный купол, и план делается квадратным. Действительное пятиглавие удалось только одному Ринальди во Владимирском соборе и во Владимирской церкви, которую, по-видимому, Ринальди заканчивал. Растрелли откровенно низводил боковые купола до степени украшений, на Исаакии они превращены в колокольни, а постановка их на Троицком соборе (Измайловский полк) не вполне естественна.

Петербург вырабатывал и свою форму куполов с перехватом, хотя таковые известны даже в Западной Европе, но к совершенству формы куполов Смольного близких не имеется. Еще сильнее перехвачен купол на модели колокольни Смольного и куполов Владимирской церкви.

Московская форма иконостасов в виде сплошной стены, поднимающейся во всю вышину церкви, встречается лишь в Елизаветинском периоде. В Петровскую эпоху, как это ни странно, чувствуется желание открыть алтарь и придать больше эффекта иконостасу (собор в крепости, церковь Честных Древ). С другой стороны, все классики старались возможно понизить иконостас (церковь Обуховского завода, первый иконостас Казанского собора, иконостасы домовых церквей Росси и Конюшенной церкви). Однако, последнее не соответствовало традициям русского духовенства, которое требовало глухих стен наподобие московских, но более спокойных по композиции. Таковы иконостасы Вознесенского собора, Преображенского собора, Академической церкви и т. д.

Из особенностей гражданского строительства следует отметить стремление к возможному увеличению оконных отверстий и к устройству аркад вдоль улицы. И то, и другое обусловлено особенностями петербургского климата. Увеличение оконных отверстий было доведено почти до предела Растрелли в Зимнем дворце, но затем было заброшено классиками, кроме Росси, создавшего колоссальные окна Театральной улицы.

Аркады открытые и застекленные являются характерною особенностью петербургского строительства. Они были в Старом Гостином дворе (Трезини), в Новом Гостином дворе (Гваренги), в нынешнем Гостином дворе (Делямот), в здании Двенадцати Коллегий, на Мытном дворе, в здании Кабинета Его Величества, в рынках - Круглом, Пустом, Андреевском, в доме, бывшем Котомина, у Полицейского моста, в доме католической церкви и в доме № 2 по Дегтярной улице. Застекленные коридоры очень охотно делались уже в Елизаветинскую эпоху. Они устроены вдоль двух этажей монашеских келий Александро-Невской Лавры. Там формы несколько мелки, но тот же мотив доведен до изумительной красоты в галереях Вдовьего дома, где они соответствуют двум этажам, и для верхнего (антресольного) внутри коридора проведен удивительно живописный балкон на смелых консолях.

Следует отметить, что в деревянных постройках охотно делали наружные галереи на колоннах. Таковые до недавнего времени сохранялись в рыночных постройках при домах Галунова (Калашниковский проспект, № 2 и Дегтярная, № 1) и Сытном рынке. Еще и сейчас имеются такие склады на Калашниковской набережной (№ 36).

О каменных домах говорилось достаточно много. Деревянных же сохранилось очень мало, и, по большей части, они относятся к поздней эпохе, т. е. средине XIX века. К старым, кроме упомянутых на стр. 267,⁶² [см. ссылку >>>] нужно отнести небольшие постройки с довольно строгими деталями, напр<имер>, домик на Пороховых и бывший на Большом проспекте Петербургской стороны. Дома более поздние грузнее и имеют больше деталей, но их осталось мало. Самые замечательные находятся на Упраздненной улице № 8 и на Кабинетской № 3, дом на 6-й линии (№ 44) с любопытной скульптурой, видимо, назначен к уничтожению. К более строгому типу относится домик с колоннами на Сампсониевской набережной и домик, бывший Горностаева, на Каменноостровском пр.

При деревянных постройках нередко имели красивые деревянные ворота, но они еще быстрее уничтожаются. Самые пышные были на восьмой Рождественской ул., вблизи Суворовского проспекта.

Что касается до особенностей внутреннего убранства, то следует отметить красивую разработку лестниц и не только во дворцах, но и в частных домах. На первом месте стоит, конечно, изумительный вестибюль Академии, вестибюль дома генерал-прокурора, дома гр. Бобринского с эффектным расположением лестницы и великолепные лестницы Зимнего дворца, Михайловского замка и дворцы и здания Генерального Штаба. Характерным для Петербурга украшением комнат являются колонны, поддерживающие балки. Этот мотив охотно применяли Воронихин и др. мастера. Хорошие примеры имеются в доме Армянской церкви и в исчезнувшем доме на углу улицы Гоголя и Невского.