ПЕТЕРБУРГ ПРИ ПРЕЕМНИКАХ ПЕТРА.

Преемники Петра продолжали строить в том же стиле, но роскошь, которую проявлял Петр в последние годы своего царствования, сказывалась все сильнее и сильнее. Переменился и состав зодчих. Выдвигаются русские мастера вроде М. Земцова, Еропкина, Коробова и других. Они не могли быть еще значительными фигурами, потому что те, которые не попали за границу, должны были отчасти сбиться с толку под влиянием разнообразия стилей приезжих иностранцев, а попавшие за границу чувствовали себя непривычно среди совсем иных форм и приемов.

Михаил Григорьевич Земцов (1688–1743), ученик Д. Трезини, помощник Леблона и Микетти, начиная с тридцатых годов XVIII века занял выдающееся положение в Петербурге, до той поры много работал как ремонтный дворцовый архитектор. Из самостоятельных сооружений его сохранился прелестный павильон «домик Дедушки Русского флота» в крепости - немного грузный, но очень элегантный по профилю и формам оконных наличников. Церковь Cв. Симеона и Анны в Симеоновском переулке (1732–1742) не вполне согласована в массах. На поперечном продолговатом нефе поставлен восьмиугольный барабан купола, к нему примыкает низкий слегка расплывшийся продольный неф. Колокольня довольно стройна, хотя профиль ее маловыразителен.

Церковь Рождества Богородицы, бывшая на месте Казанского собора, в общем напоминала Петропавловский собор. Внутри состояла как бы из трех нефов, причем свод среднего опирался на тонкие колонны. Боковые стены прорезаны большими окнами. К сожалению, картина Бельского (в собр<ании> Фабрициуса), изображающая внутренность церкви, довольно фантастична.

К значительным работам Земцова принадлежал Итальянский дом Императрицы на месте Екатерининского Института.

Иван Кузьмич Коробов (род. в 1700 г<оду>) был послан Петром в Голландию и по возвращении служил архитектором в морском ведомстве. Он строил каменную башню Адмиралтейства, придав очень элегантный профиль ее шпилю. Она, как и остальные его постройки, не дошла до нашего времени. Иван Яковлевич Бланк (род. <в> 1708 г<оду>), ученик Земцова, строил Знаменскую церковь в Царском Селе.

Рядом с упомянутыми и еще несколькими русскими мастерами, вроде Еропкина, работали выдающиеся иностранцы, из которых особенно выделяются молодой Растрелли и П. Трезини.

Пиетро-Антонио Трезини (род. в 1710 г<оду>), сын Д. Трезини и крестник Петра Великого, гораздо талантливее и смелее своего отца Доменико и дяди Джузеппе и, вероятно, помогал первому при сооружении Александро-Невской лавры. По крайней мере, проект митрополичьих флигелей в Лавре подписан Пиетро, и главы над ризницей и музеем имеют характерные вытянутые вверх барабаны куполов. Красива ограда у реки Монастырки, равно как вид на флигеля с моста (см. стр. 23)¹⁰ [см. ссылку >>>] и со стороны Духовной Академии. Входные с Александро-Невской площади ворота впоследствии были перестроены.

Самыми характерными постройками П. Трезини были Гocпитальная церковь, стоявшая около угла Миллионной и Аптекарского переулка, и прежняя католическая церковь. И то и другое сооружение имели группу из пяти сильно вытянутых вверх куполов, причем средний доминировал над крайними, имевшими вид столбов.

К католической церкви сбоку прилегали красиво изогнутые низкие флигеля, любимый прием мастеров следующего стиля.

Самым замечательным сооружением П. Трезини был бы, вероятно, Успенский собор на Мокруше, т. е. нынешний Князь-Владимирский. Он был проектирован в подражание Успенскому Московскому собору, но, к сожалению, сгорел, а модель его не сохранилась.

Эта церковь, равно как и Госпитальная и католическая, замечательны как первые образцы пятиглавия в Петербурге и являются попытками выражения церковного назначения постройки чисто архитектурным приемом - подчеркиванием возвышения куполов. Такие возносящиеся купола имелись уже на Руси в Ярославле (церковь Иоанна Златоуста на Коровниках) и на Западе (Св. Борромея в Вене). Трезини, во всяком случае, подходил к решению вопроса о русском церковном типе, но ему пришлось отступить перед надвигающимся влиянием младшего Растрелли. Последний уже при Анне Иоанновне строил в Петербурге, но все-таки главная его деятельность до царствования Императрицы Елизаветы протекала в Москве.

ОБЛИК ПЕТЕРБУРГА В ЭПОХУ ПРЕЕМНИКОВ ПЕТРА.

Общий вид Петербурга при Екатерине I или Анне Иоанновне не был особенно блестящим, так как Император Петр II и Анна Иоанновна подолгу проживали вне Петербурга. Немудрено, что улицы были запущены, хотя время от времени и отдавались указы об опрятном содержании их. Одним из таких указов (1734) было повелено устроить Невский проспект: перспективную дорогу к Александро-Невскому монастырю «8 сажень шириною и по обеим сторонам, по 2 рва окопав, обсадить деревьями в четыре ряда». На протяжении Невского были устроены три триумфальные арки Шумахером ко дню въезда Анны Иоанновны после коронации, в 1732 году.

Местность за ними до монастыря, равно как и к югу от Невского, застраивалась очень слабо. Наоборот, местность между Невским и Невой довольно быстро заполняется населением, так что Анне Иоанновне Мытный двор строят около нынешнего Калашниковского проспекта.

Крупных гражданских сооружений в это время не было, так как Двор часто проживал в Москве. Впрочем, скромные по размерам петровские дворцы оказываются недостаточными. Трезини увеличил второй Зимний дворец, построенный Маттарнови, почти втрое, а Императрица Анна Иоанновна тотчас по вступлении на престол поручила молодому Растрелли, только что вернувшемуся из-за границы, перестроить палаты Апраксина в новый (третий) Зимний дворец. Для увеличения постройки были прикуплены соседние здания.

Новые церкви, построенные П. Трезини и Земцовым, благодаря высоким куполам и колокольням, прибавили много блеска столице, но все вместе еще не было согласовано.