Александр Соловьев

Русский камерный портрет из коллекции А.А.Попова

Портретная часть коллекции парижской галереи «Попов и Ко» издавна служила объектом интереса, уважения и зависти коллекционеров, искусствоведов и музейных хранителей. Включающая первоклассные произведения многих ведущих мастеров 1-й половины XIX века, она представляет собой подлинную хрестоматию русского камерного портрета. Несомненна и иконографическая значимость изображений персонажей одного из самых увлекательных и насыщенных периодов российской истории.

В последние годы, еще до приобретения Эрмитажем графических произведений из коллекции галереи, часть из них уже была широко использована в публикациях и введена в научный оборот. Важную роль они сыграли, например, в формировании монографических выставок ведущих мастеров русского акварельного портрета — П.Ф.Соколова, А.П.Брюллова и В.И.Гау, проходивших в Государственном музее А.С.Пушкина в Москве в 2003–2011 годах. Альбомы-каталоги, созданные по материалам этих выставок, являются в настоящее время бесценными научными источниками для всех исследователей русского искусства 1-й половины XIX века¹. Наряду с вышедшим в 1994 году в Париже альбомом «Русские акварельные портреты (1825–1855)», содержащим информацию почти по всем поповским портретам, эти издания продолжают играть важную роль при научной обработке и изучении 92-х произведений коллекции.

В числе наиболее значительных имен в данном собрании — безусловно, Петр Федорович Соколов (1791–1848), творчество которого владелец галереи «Попов и Ко» Морис Барюш справедливо назвал «краеугольным камнем всего “здания” жанра акварельного портрета»². Небольшие по размеру произведения Соколова, а также авторские повторения и многочисленные копии, разошедшиеся по великокняжеским дворцам и дворянским домам обеих столиц, по российским усадьбам и европейским гостиным, попавшие с декабристами в Сибирь и на Кавказ — сделали их автора не менее популярным, чем знаменитых Ореста Кипренского и Карла Брюллова. По свидетельствам современников, желающие позировать Соколову записывались к нему на сеанс едва ли не за месяц, и портрет его кисти являлся в петербургском свете одним из непременных предсвадебных подарков³.

Из множества акварельных шедевров популярнейшего портретиста пушкинского времени в коллекцию А.А.Попова вошло 16 его произведений — от нежного «Портрета дамы в чепце» (конец 1810-х) до психологически четких и лаконичных портретов 1840-х годов. В ранних работах мастер использовал итальянский карандаш, сангину, мел, пастель, что вносило в них особую лирическую ноту, тот оттенок романтизма, которым, несомненно, поделились с Соколовым его предшественники — и особенно Кипренский. Однако в коллекции главным образом представлены акварели периода творческого расцвета художника 1820–1830-х годов.

Особое место в ряду зрелых работ П.Ф.Соколова занимают портреты членов императорской семьи. После приглашения художника в великокняжеский Аничков дворец он получил серию заказов и от Большого Двора, что способствовало росту его славы. В 1829 году Соколов создал необычный для себя парный портрет в пейзаже, изобразив императрицу Александру Федоровну и ее дочь великую княжну Марию Николаевну с удочками на берегу моря. Обе модели не раз были запечатлены мастером на протяжении ряда лет, однако создание жанровой сцены с их участием впервые стало объектом его творческих поисков. Портрет происходит из собрания известного художника, тестя поэта В.А.Жуковского, Евграфа Рейтерна. Легко и живо написанная акварель демонстрирует мастерство художника не только в искусстве камерного портрета, но и в умении строить сложную композицию. Это — один из редчайших образцов его крупноформатных произведений, по степени завершенности и построению приближающийся к живописным портретам. Поскольку до нас не дошли сведения о поездках Соколова на Черное море с царской семьей, то считается, что модели могли позировать ему и на берегу Финского залива, в Петергофе⁴. Возможно, что морской антураж был плодом фантазии художника, решившего вывести свои модели за рамки интерьера. Акварель демонстрировалась на выставках 1928 года в Брюсселе и 1937 года в Париже.

Прославленный мастер детского портрета, П.Ф.Соколов представлен в коллекции трогательными младенческими изображениями великих княжон Ольги Николаевны и Александры Николаевны. Несмотря на определенную условность и даже схематичность образов, художник искусно передает их индивидуальность и прелестную детскую непосредственность. Очарователен и портрет неизвестной девочки-подростка с коралловыми бусами на шее, также относящийся к 1820-м годам.

Акварельный портрет княгини Аглаиды Голицыной в свадебном наряде также был написан на взлете карьеры мастера — вероятно, в 1821 году. Именно тогда 22-летняя внучка бывшего президента Академии художеств графа А.С.Строганова стала женой императорского флигель-адъютанта князя В.С.Голицына. На бракосочетании хорошо известных при дворе молодых людей присутствовала вся императорская фамилия. У супругов Голицыных родились пять сыновей, однако счастливый брак продлился лишь 15 лет: в 1836 году князь скончался. Аглаида Павловна стала кавалерственной дамой ордена св. Екатерины, одной из основательниц Императорского женского патриотического общества, и прожила во вдовстве до самой смерти в 1882 году. Известен еще один портрет А.П.Голицыной кисти Соколова из собрания ГИМ, датированный 1840-ми годами⁵. Лицо изображенной на нем женщины, одетой в закрытое темное платье, отмечено печатью скорби, напоминая о перенесенных ею потерях.

В отличие от позднего, более сухого и «повествовательного» изображения, портрет 1821 года написан легким «соколовским» мазком, без белил, с едва заметным вкраплением лака. При некоторой идеализации и романтизированности образа модели, этот портрет А.П.Голицыной является великолепным художественным документом 1820-х годов. Акварель входила в состав альбома портретов кисти П.Ф.Соколова, принадлежавшего до А.А.Попова С.В. фон Ден (урожд. Шереметевой; 1883–1955) — супруги флигель-адъютанта Д.В. фон Дена, офицера для поручений при императорской главной квартире Николая II.

В ряду многочисленных портретов П.Ф.Соколова следует выделить изображения представителей дворянского общества пушкинского времени — государственных и военных деятелей, литераторов, музыкантов, художников, ученых и людей, входивших в их окружение. Иконографическая ценность этих портретов бесспорна: обо многих современниках поэта можно судить ныне лишь по соколовским акварелям. На происходящем из того же альбома С.В. фон Ден портрете Николая Алексеевича Муханова (1802–1871) изображен красавец гусар с умными карими глазами. При первой публикации портрета в 1994 году он был ошибочно назван Петром Александровичем Мухановым — известным декабристом, двоюродным братом Николая Алексеевича⁶. Однако, несмотря на несомненное внешнее сходство кузенов, заманчивое иконографическое определение вскоре было отвергнуто, прежде всего на основании несоответствия мундира персонажа биографическим данным и времени написания портрета — 1827 – 1-я половина 1828 года⁷.

В это время Петр Муханов находился в долгом пути на сибирскую каторгу, а участвовавший в подавлении декабрьского восстания поручик лейб-гвардии Гусарского полка Николай Муханов состоял в должности адъютанта при санкт-петербургском генерал-губернаторе графе П.В.Голенищеве-Кутузове. Далекий от вольнолюбивых убеждений, Николай Алексеевич, тем не менее, оказывал опальному родственнику материальную поддержку. Как раз во время создания портрета — в 1827 году — Н.А.Муханов познакомился и подружился с А.С.Пушкиным. Сохранилось немало свидетельств их близкого общения. Известно, что в 1836 году поэт читал Муханову до печати стихотворение «Памятник».

В последующие годы Николай Муханов сделал блестящую карьеру: служил в Министерстве внутренних дел, в 1866 году был действительным тайным советником, членом Государственного Совета, сенатором и почетным опекуном; состоял членом комиссии по строительству храма Христа Спасителя в Москве. Князь А.В.Мещерский писал о нем: «Он принадлежал к той плеяде всесторонне образованных и умных людей, которыми отличалось тогда московское общество»⁸.

К 1830 году относится портрет Ивана Гавриловича Кругликова (1787–1847), также безусловно симпатичного Соколову человека. Сын смоленского помещика, участник Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов, корнет л.-гв. Гусарского полка, Кругликов вышел в отставку в звании полковника в 1826 году. Женившись в 1828 году на графине Софье Григорьевне Чернышевой, он, можно сказать, породнился с целой семьей декабристов, поскольку его жена приходилась сестрой Захару Чернышеву и Александре Муравьевой, жене Никиты Муравьева (причем еще три декабриста — М.С.Лунин, А.Ф. и Ф.Ф. Вадковские были ее кузенами). В семье Кругликовых воспитывались две дочери декабриста В.Л.Давыдова и племянница Софья Муравьева. По Высочайшему указу 1832 года Кругликов унаследовал майорат, титул и фамилию, став родоначальником графов Чернышевых-Кругликовых; позднее стал шталмейстером и тайным советником.

(Члены семьи Чернышевых-Кругликовых оказывались персонажами произведений П.Ф.Соколова на протяжении всего его творческого пути. В 1827 году художник написал портрет Софьи Чернышевой, тогда еще невесты И.Г.Кругликова (ГМП). Как важная декабристская реликвия хорошо известен акварельный портрет Александры Муравьевой, переданный ее мужу в Петропавловскую крепость 5 января 1826 года (ГЭ). Изображения самого Никиты Михайловича Муравьева, его брата Александра (оба — ГИМ) и Михаила Лунина (ВМП) были выполнены итальянским карандашом и затем литографированы Соколовым еще в 1822 году. Уже в конце жизни, в 1847 году, моделью художника стал муж дочери Кругликовых-Чернышевых Елизаветы — Г.И.Чертков (ГИМ). Так, на примере одной лишь дворянской семьи находит свое подтверждение распространенный тезис об «энциклопедичности» творчества П.Ф.Соколова).

В галерее соколовских образов из коллекции А.А.Попова — портреты графа Н.А.Самойлова, камергера А.Н.Зубова, великолепного Л.И.Лазарева, красавца князя А.Ф.Голицына, «кутилы и жуира» (по словам С.Д.Шереметева). К огромному сожалению, с аукциона в частные руки были проданы замечательные портреты графа Алексея Бобринского и его супруги, исполненные П.Ф.Соколовым в 1827 году⁹.

Один из ярчайших «соперников» Соколова в области акварельного портрета — Александр Павлович Брюллов (1798–1877) — представлен в коллекции шестью произведениями. Талантливый архитектор, педагог, он не придавал своему портретному творчеству и вообще «отвлеченному» рисованию такого значения, как его знаменитый брат Карл или П.Ф.Соколов, однако многие их современники вошли в историю именно благодаря виртуозной кисти этого художника. Мастерство А.П.Брюллова-портретиста наглядно продемонстрировала уже упомянутая прекрасная выставка, прошедшая в Государственном музее А.С.Пушкина в 2008 году.

В альбоме-каталоге этой выставки были опубликованы и произведения из поповской коллекции. Примечателен портрет светлейшего князя Александра Аркадьевича Суворова, графа Рымникского, внука генералиссимуса (1804–1882). В парижском издании 1994 года он еще значился как «Молодой человек с тростью»¹⁰. Иконографическое определение портрета было предложено С.А.Подстаницким на основании несомненного внешнего сходства с известными портретами А.А.Суворова (см., например, портрет работы Ф.Крюгера 1851 года)¹¹.

Биография А.А.Суворова, как, впрочем, и многих его современников, достойна отдельного серьезного рассказа. Получив прекрасное образование за границей, в 1824 году он был зачислен юнкером в л.-гв. Конный полк. Обвинялся в связи с декабристами, но после допроса освобожден, хотя и послан корнетом на Кавказ, где был близок с А.С.Грибоедовым. В 1828 году Суворов пожалован во флигель-адъютанты, сопровождал императора на театр военных действий во время русско-турецкой войны. Впоследствии — генерал-адъютант, генерал от инфантерии, петербургский военный генерал-губернатор и с 1866 года — генерал-инспектор всей пехоты. После убийства императора Александра II именно светлейший князь А.А.Суворов сообщил собравшемуся у Зимнего дворца народу о кончине государя.

На акварели А.П.Брюллова молодой Суворов изображен в домашней обстановке. Он позирует свободно, покуривая трубку и словно ведя с художником какую-то интересную беседу. О его военной службе напоминает лишь конногвардейская фуражка, шутливо сдвинутая набок. Та же фуражка является указателем времени исполнения портрета — 1830 год. Именно в начале этого года Суворов прибыл в Петербург и с января по декабрь был прикомандирован к лейб-гвардии Конному полку. В ноябре того же 1830 года светлейший князь женился на фрейлине Любови Ярцевой, и этот факт наводит на мысль о том, что портрет мог предназначаться в подарок невесте и потому носил подчеркнуто неформальный, интимный характер.

Для портретного творчества А.П.Брюллова изображение мужчины в военной форме является редкостью. Его модели — чаще всего штатские или отставные в темных сюртуках или фраках. Исключение составляет портрет генерала А.И.Философова (?), изображенного в сюртуке по форме старшего адъютанта с орденами св. Владимира 3-й степени на шее и св. Георгия 4-й степени в петлице. Окончательным данное иконографическое определение, предложенное А.М.Горшманом, пока не является, хотя внешнее сходство между моделью Брюллова и А.И.Философовым, изображенным Ф.Крюгером¹², достаточно велико.

Пленительны женские и детские образы А.П.Брюллова. Портреты светски улыбающихся дам в роскошных туалетах не отличаются глубиной психологических характеристик, но мастерство акварелиста, виртуозно передающего нежность и теплоту кожи, переливы шелковых складок платья, прозрачность тюлевых накидок, блеск украшений, превращает каждое из подобных заказных изображений в маленький шедевр, завораживающий зрителя своей изысканной красотой. Таковы в коллекции А.А.Попова «Портрет графини Е.Н.Чернышевой с дочерьми Елизаветой и Александрой» (1829–1830) и так называемый «Портрет дамы в тюрбане (княгини С.А.Урусовой (?))» начала 1830-х годов. Менее эффектный, написанный без внешней «маэстрии», призванной восторгать именитых заказчиц, портрет сестер Шишмаревых (ок. 1835) тонко и проникновенно передает полудетскую застенчивую прелесть юных моделей.

Бесспорно выдающийся мастер камерного портрета, Александр Брюллов, тем не менее, всегда оставался в тени своего знаменитого брата. При очевидной разномасштабности этих творческих фигур нельзя не согласиться с мнением классика истории русской графики А.А.Сидорова: «Безмерная слава Карла отодвинула Александра в истории искусства на второй план; но что касается истории рисунка и акварели, — это неверно. Александр Брюллов — столь же первоклассный мастер, как и его прославленный младший брат»¹³.

К сожалению, о портретном творчестве «великого Карла» в составе коллекции А.А.Попова можно судить на примере лишь одной работы. При аукционной распродаже поповской коллекции в частные руки «ушел» превосходный акварельный портрет приемной дочери Ю.П.Самойловой Джованнины Пачини кисти мастера¹⁴. Но эрмитажная коллекция все же обогатилась подготовительным карандашным рисунком К.П.Брюллова к живописному портрету князя М.А.Оболенского, директора архива Министерства иностранных дел в Москве. Известный историк и эрудит, он с 1853 года заведовал рукописным отделом Оружейной палаты, а с 1856 года был церемониймейстером. Легкий рисунок, почти набросок, тем не менее, мастерски передает портретное сходство и черты характера модели, изображенной в боярском одеянии. (Работа К.П.Брюллова над живописным портретом князя М.А.Оболенского (ГТГ) началась в 1840 году, но закончен он был лишь в 1846-м. Рисунок выполнен на ватманской бумаге 1843 года и, очевидно, является фиксацией одного из промежуточных этапов работы над картиной. В отличие от законченного портрета, обрезанного по бедра модели, рисунок изображает князя в рост в такой же позе, но с небольшими отличиями в деталях костюма. Главное внимание уделено лицу изображенного, поворот и выражение которого перешли в живописный вариант без изменений).

Многие художники, как и К.П.Брюллов, представлены в коллекции А.А.Попова всего одной работой, часто оказывающейся некой квинтэссенцией их портретного творчества. Так, романтический «Автопортрет в берете» А.О.Орловского (1777–1832), выполненный в смешанной технике в 1807 году, отличается темпераментностью художественного решения и явной ориентацией на произведения Рембрандта. «Портрет В.П.Милюкова» работы К.К.Гампельна (1794 – после 1880) — напротив, суховато скрупулезен, декоративен и красочен. Василием Петровичем Милюковым, командиром лейб-гвардии Конно-артиллерийского полка, данный персонаж может быть назван под вопросом: иконографическое определение, основанное на монограмме «М» на чубуке трубки и обмундировании модели, может быть отнесено и к прапорщику Антону Петровичу Малиновскому¹⁵.

Достаточно предположительно определяется и личность персонажа акварельного портрета, выполненного около 1840 года Эдуардом Петровичем Гау (1807–1870), — охотника-карлика с большой собакой. Имя Фавста Петровича Макеровского, предложенное О.Н.Русиной¹⁶ и поддержанное М.Барюшем, возникло на основании прежде всего сходства некоторых признаков модели с персонажем известного портрета Д.Г.Левицкого («Мальчик в маскарадном костюме», 1789; ГТГ), на котором Макеровскому 9 лет. Отличавшийся малым ростом, внебрачный сын дворянина П.М.Нестерова, Фавст Макеровский (1780–1847) во время Отечественной войны служил в чине майора адъютантом для особых поручений при московском военном генерал-губернаторе графе Ф.В.Ростопчине, который в своих воспоминаниях называл его «осколочком 1812 года». Он служил директором Московского горного правления, был владельцем четырех имений, создал крепостной оркестр, собрал большую картинную галерею.

Эдуард Гау, создавший этот портрет, прославился, главным образом, как автор многочисленных акварелей, фиксирующих дворцовые интерьеры, и портреты занимали небольшое место в его творчестве. Его сводный брат — Владимир Иванович Гау (1816–1895), напротив, стал после смерти П.Ф.Соколова ведущим мастером акварельного портрета, значение которого для русской культуры лишь недавно было объективно переосмыслено. «Холодные», «приторно сентиментальные», «равнодушные» — вот лишь некоторые эпитеты, которыми исследователи награждали портретные образы мастера в течение многих лет. Художнику вменялось в вину даже его безупречное техническое мастерство, якобы мешавшее раскрытию характеров его моделей.

При этом для крупнейших музейных и частных коллекций, как в России, так и на Западе, произведения В.И.Гау являются предметом гордости, украшением собрания. Количество его работ в галерее «Попов и Ко», высочайшая репутация и уровень художественного вкуса владельцев которой бесспорны, уже говорит о многом. Всего из поповской коллекции Эрмитажем приобретено 28 работ этого художника — значительно больше, чем какого-либо другого мастера. Некоторые из них являются бесценными свидетельствами николаевской эпохи и лучшими образцами творчества Гау.

За свой долгий творческий путь мастер отразил жизнь петербургского света на протяжении почти полувека. Его наследие насчитывает более 600 законченных портретов. Из произведений коллекции А.А.Попова первая по времени акварель В.И. Гау — «Портрет графини Уваровой» — написана около 1830 года, а последняя — «Портрет графов Павла и Петра Шереметевых в детстве» — датирована уже 1881 годом.

Блестящий взлет творчества мастера приходится на 1840 – 1850-е годы — время создания множества технически безупречных, виртуозных произведений. Уже с 1840 года В.И.Гау являлся придворным художником. Его предельно доскональные портреты членов семьи императора Николая I, их родственников и окружения с подробнейшей прорисовкой деталей костюмов, наград, украшений, элементов интерьера — уникальный историко-иконографический материал. Именно к таким работам Гау чаще всего могут быть применимы упреки в холодности и слащавости, однако технический уровень этих портретов, принесших мастеру славу при дворе, неизменно высок.

Таков, например, портрет в рост великой княгини Марии Николаевны, изображенной в роскошном дворцовом интерьере (1850), — своего рода парадный портрет, восходящий к живописным образцам. Надо сказать, что благодаря покупке коллекции эрмитажное собрание обогатилось сразу тремя портретами великой княгини Марии Николаевны работы В.И.Гау. Кроме названного, это акварель 1838 года и крупная миниатюра в овальной рамке, датированная 1855 годом. Наряду с уже упомянутым портретом П.Ф.Соколова и акварелью Кристины Робертсон 1840 года, изображающими Марию Николаевну в бытность ее великой княжной, эти работы составляют интересный иконографический ряд.

Заслуживает внимания и портрет великого князя Александра Николаевича. Он исполнен в 1841 году — именно тогда состоялось бракосочетание будущего императора. Гау рисует 23-летнего Александра энергичным, пышущим здоровьем красавцем с живым веселым взглядом. Нежной полудетской чистотой наполнены образы его сестер — великих княжон Ольги Николаевны (1838) и скончавшейся при родах в 1844 году Александры Николаевны (1840). Среди женских моделей придворных портретов — блестящая красавица Елена Павловна, супруга великого князя Михаила Павловича (1840), и трогательно кроткая принцесса Тереза Ольденбургская (1839).

Изображение отца последней, герцога Вильгельма Георга Августа Нассау, также находится в комплексе поповской коллекции. Персонаж портрета В.И.Гау, ранее числившийся «Офицером с орденом св. Андрея Первозванного»¹⁷, был определен лишь недавно — причем, почти одновременно московским исследователем А.М.Горшманом и эрмитажным хранителем С.Л.Плотниковым¹⁸. Сочетание мундира 5-го Литовского уланского полка, шефом которого герцог Нассау являлся с 1833 года, ордена св. Андрея Первозванного и характерных физиономических черт не оставляет сомнений. Гау исполнил портрет герцога в 1838 году, за год до смерти модели.

Среди ранее определенных персонажей В.И.Гау — представители петербургской и московской аристократии во всем их светском великолепии. Это князь С.М.Голицын, обладатель всех российских орденов, супруг знаменитой, воспетой Пушкиным «ночной княгини» Евдокии Голицыной (Измайловой); флигель-адъютант граф Н.В.Адлерберг; известный библиофил и нумизмат Э.К.Гуттен-Чапский; кронпринц Фридрих Вильгельм Александр, герцог Вюртембергский, шеф Ямбургского уланского полка.

Подлинной вершиной творчества В.И.Гау и жемчужиной коллекции А.А.Попова, безусловно, является портрет Натальи Николаевны Пушкиной, датированный 1844 годом. 16 июля этого года она стала женой Петра Петровича Ланского; очевидно, портрет Гау стал одним из последних, запечатлевших ее в образе вдовы поэта (наряду с исполненными в том же году портретами Томаса Райта и Николая Ланского). Кисти мастера принадлежит наибольшее количество из известных изображений Пушкиной-Ланской — помимо названного, их насчитывается пять, написанных с 1842 по 1849 год¹⁹. Он писал ее всегда по-разному, словно безуспешно пытаясь уловить секрет ее красоты, найти тот поворот фигуры, наклон головы, взгляд, которые бы максимально достоверно передали облик женщины, «которая соединяла бы в себе такую законченность классически правильных черт и стана»²⁰. Несмотря на схожие с другими заказными портретами этого периода технические и композиционные приемы, в акварели 1844 года проявились нечастые для творчества мастера мягкость и поэтичность.

Портрет экспонировался на парижской выставке 1937 года «Столетие со дня смерти А.С.Пушкина», организованной Сержем Лифарем. С тех пор он не раз воспроизводился, а в 2010 году украсил обложку книги В.П.Старка о Наталье Николаевне из серии «Жизнь замечательных людей».

Приближается к образу Н.Н.Пушкиной по психологической насыщенности, ощущению внутренней скорби и печали и другое произведение В.И.Гау более позднего времени — декоративно-нарядный женский портрет в интерьере с пышными цветами. Его персонажем до недавнего времени почему-то безоговорочно считалась графиня Софья Андреевна Шувалова, в замужестве Бобринская (1829–1912). Новое иконографическое определение, предложенное сотрудницей ГМП Т.Г.Дмитриевой²¹, основано на внешнем сходстве модели Гау с достоверными портретами княгини Варвары Петровны ди Бутера (1796–1870), урожденной княжны Шаховской, четвероюродной сестры Н.Н.Пушкиной. Однако внешность изображенной имеет мало общих черт, как с Бобринской, часто служившей моделью для художников, так и с ди Бутера²². Главное же основание для сомнений в верности названных вариантов — возраст дамы. Портрет датирован 1855 годом — в этом году С.А.Бобринской было 26 лет, а В.П. ди Бутера — 59, — тогда как возраст модели Гау может колебаться в пределах 35-45 лет. На наш взгляд, изображенная дама, подобно обеим предполагаемым, имеет отношение к семье Шуваловых, откуда портрет ведет свое происхождение, но является третьим лицом, чье имя в ближайшее время удастся обоснованно установить. Иконографическому определению портрета будет посвящена отдельная публикация.

В том же 1855 году, когда была создана эта акварель и когда Гау потерял столь благосклонного к нему императора Николая I, написан автопортрет мастера, который невозможно обойти вниманием. Созданный по привычным авторским рецептам заказного портрета, мелким, виртуозно лепящим форму мазком, нарядный без броскости, – он неожиданно вызывает ощущение легкой тревоги, отсутствия той внутренней упорядоченности и спокойной уверенности, которые характерны для большинства образов художника. Гау лишает собственный образ всякой идеализации, нередко проявляющейся в его заказных работах. Напряженные, усталые глаза художника, внимательно глядящие с портрета, красноречиво говорят о сложном пути к успеху, о тяжелом труде, стоящем за внешним блеском его произведений. Портрет вполне может быть поставлен в один ряд с психологическими автопортретами знаменитых старших современников В.И.Гау Карла Брюллова и Ореста Кипренского.

Графическое творчество последнего также нашло свое отражение в коллекции парижской галереи. Карандашный набросок, изображающий графиню Варвару Павловну Толстую (до замужества Ушакову), датируется около 1810 года — временем пребывания О.А.Кипренского в Москве, где им были написаны известные портреты Е.В.Давыдова, Ф.В. и Е.П. Ростопчиных. Модель изображена отвернувшейся от зрителя, и выразительности ее образа молодой мастер достигает с помощью плавной линии шеи и плеч. Этот легкий и живой набросок, ранее находившийся в альбоме Александры Андреевны Воейковой — племянницы и любимой крестницы В.А.Жуковского, — также экспонировался в 1937 году на парижской выставке «Столетие со дня смерти Пушкина».

Пушкинскую тему, красной нитью так или иначе проходящую через всю поповскую коллекцию, продолжают произведения иностранных авторов, связанных с Россией. Вполне скромный по художественному уровню акварельный портрет работы известного французского писателя, ученого и художника графа Ксавье де Местра (1764–1852) изображает приемную дочь его жены С.И.Загряжской — Наталью Ивановну Иванову (1801–1850). Граф был дружен с родителями Пушкина, рисовал их и их детей, а его жена приходилась теткой сестрам Гончаровым. Очевидно, Иванова была побочной дочерью И.А.Загряжского (т.е. являлась сводной сестрой Софье Ивановне и кузиной Н.Н.Гончаровой). С сестрами Гончаровыми ее связывала тесная дружба; будучи художницей-любительницей, она часто рисовала семью Пушкина. В 35 лет Иванова вышла замуж за барона Г.Фризенгофа, чиновника австрийского посольства, и вскоре уехала с ним в Вену, откуда продолжала переписываться с Н.Н.Пушкиной. Скончалась Наталья Ивановна в Петербурге в 1850 году; спустя полтора года Фризенгоф женился на ее подруге — Александре Николаевне Гончаровой.

Портрет работы одного из самых известных и высокооплачиваемых венских портретистов середины XIX века Йозефа Крихубера (1800–1876), датированный 1847 годом, значился в издании 1994 года как «Мужчина с орденом св. Владимира»²³. Предложенное А.М.Горшманом иконографическое определение — Николай Михайлович Смирнов — приходится признать справедливым, если сравнить облик изображенного мужчины с портретом Смирнова работы Ф.Крюгера 1835 года²⁴. Рисовали Смирнова и другие художники, в том числе его набросок в профиль сделал Пушкин²⁵. Сходство, с учетом разницы в возрасте модели и в подходе к ее изображению разных мастеров, несомненно. Итак, Крихубер написал портрет хорошего знакомого А.С.Пушкина, мужа Александры Осиповны Россет, тайного советника Н.М.Смирнова (1808–1870). Поэт был шафером на свадьбе Смирновых. Известно, что именно в их квартире на Большой Конюшенной он впервые читал «Историю Пугачева». «Я его очень люблю» — отзывался о Смирнове Пушкин, хотя мог иногда по-дружески подшутить над ним, а однажды в письме к жене назвал Николая Михайловича «красноглазым кроликом»²⁶. Карьера Смирнова развивалась успешно: чиновник Министерства иностранных дел, в 1845 году он получил камергерский ключ, был калужским и петербургским гражданским губернатором, сенатором.

Автор портрета Йозеф Крихубер более известен как мастер литографии, создавший более 3000 произведений в этой технике (особенно популярны его изображения лучших европейских композиторов и музыкантов того времени). «Портрет Н.М.Смирнова» и «Портрет дамы в кружевном чепце» (1842) из поповского собрания относятся к превосходным образцам акварельного творчества Крихубера: мастерство исполнения и выразительность образов ставят их в ряд лучших работ коллекции.

Три произведения плодовитого портретиста Александра Молинари (1772–1831) — итальянца с немецким художественным образованием, 10 лет прожившего в России, — датируются рубежом 1800–1810-х годов. Это портреты неизвестного адъютанта, княгини Е.А.Щербатовой, сестры поэта П.А.Вяземского, и авторское повторение портрета его жены княгини Веры Федоровны Вяземской, находящегося в ГМП²⁷. Образ последней не раз привлекал Молинари — известна его более ранняя миниатюра, выполненная с той же модели (ГМП). «Существо весьма необыкновенное», по словам Ф.Ф.Вигеля, — княгиня Вяземская была одним из самых близких и преданных друзей Пушкина. При несомненном мастерстве и профессионализме Молинари не удалось передать «необыкновенность» характера модели, тех ее душевных качеств, за которые ее ценили даже недоброжелатели.

Немецкая академическая школа, кроме Молинари, представлена в собрании именами Франца Крюгера (1797–1867) и его ученика Фридриха Ранделя (1818–1886). Произведения «совершенно модного живописца» Крюгера — портреты князя С.А.Долгорукого (1832) и великого князя Константина Николаевича (1851) — выполнены черным мелом и белилами. Мастер пользовался этой техникой на протяжении всего творческого пути, наряду с маслом и акварелью. Рандель в своих портретах использует еще более сложную смешанную технику — пастель с цветными карандашами и гуашью. Так исполнены большие парные портреты графа Алексея Федоровича Орлова (1786–1861) и его супруги Ольги Александровны (1807–1880). Генерал-адъютант, шеф жандармов и начальник Третьего отделения, председатель Государственного Совета и Комитета министров, любимец трех императоров, один из самых влиятельных людей в российской политике — граф А.Ф.Орлов обладает богатой иконографией. В коллекции А.А.Попова находится еще один его портрет, выполненный акварелью неизвестным художником около 1829 года. Работа Ранделя, датированная 1851 годом, совпадает по времени с известным парадным живописным портретом Орлова кисти Ф.Крюгера (ГЭ). Однако Рандель решает образ графа по-своему, менее торжественно и официально — согласно условиям, диктуемым техникой и форматом. Супруга генерала, статс-дама О.А.Орлова, урожденная Жеребцова, написанная двумя годами раньше, изображена чрезвычайно скромно и буднично — в темном платье с кружевным воротником, без каких-либо украшений.

Портреты неизвестных всегда присутствуют в любом собрании. Имя изображенного человека может затеряться в истории, порой навсегда. В коллекции А.А.Попова неопознанными остаются, в частности, персонажи прекрасных рисовальщиков-зодчих А.Л.Витберга и А.И.Штакеншнейдера, художников М.И.Теребенева, Н.И.Тихобразова, Воронова, немецкого мастера А.Грюнбаума и австрийского И.Грюнда, англичанина Т.Райта. Не выяснены и герои некоторых акварелей П.Ф.Соколова, В.И.Гау, А.П.Брюллова. Но если имена взрослых моделей рано или поздно определяются, благодаря существующим аналогам, особенностям внешности или костюма, наградам или украшениям, то детские образы рискуют остаться навеки безымянными. В нашем случае это, к сожалению, относится к маленькому акварельному «Портрету ребенка с кроликом» (1852) работы 19-летней Мэри Робертсон, дочери прославленной Кристины Робертсон, а также к двум трогательным детским портретам малоизвестного русского художника Никиты Орехова, исполненным в середине 1850-х годов. Яркие и запоминающиеся, эти работы, даже отнюдь не являясь шедеврами коллекции, не теряются на ее общем фоне, лишний раз доказывая безупречность вкуса и подлинную любовь к русской культуре владельцев галереи «Попов и К^о».

Примечания

¹ Петр Федорович Соколов. Русский камерный портрет. Из коллекций музеев Москвы, Санкт-Петербурга и частных собраний. М., 2003; Александр Павлович Брюллов. Русский камерный портрет. Государственный музей А.С.Пушкина. М., 2008; Владимир Иванович Гау. Русский камерный портрет. Государственный музей А.С.Пушкина. М., 2010.

² Петр Федорович Соколов. Русский камерный портрет. Из коллекций музеев Москвы, Санкт-Петербурга и частных собраний. М., 2003. С.158.

³ См.: Очерки по истории русского портрета первой половины XIX века. М., 1966. С.252.

⁴ Петр Федорович Соколов. Русский камерный портрет. Из коллекций музеев Москвы, Санкт-Петербурга и частных собраний. М., 2003. С.87.

⁵ Гончарова Н.Н. Русский дворянский портрет в графике первой половины XIX века. Из собрания Государственного Исторического музея. М., 2001. С.225, № 191.

⁶ Русские акварельные портреты (1825–1855) / Под ред. Э.Дюкана. Париж, 1994. С. 134-135.

⁷ П.А.Муханов в 1820-х гг. служил в лейб-гвардии Измайловском полку, тогда как на портрете Соколова — гусарский поручик. Портрет написан не ранее января 1827 г., когда были введены изображенные художником звездочки на эполетах, и не позднее середины 1828 г. — в это время Н.А.Муханов покинул Петербург для участия в военных действиях в Закавказье.

⁸ Цит. по: Петр Федорович Соколов. Русский камерный портрет... С.57.

⁹ Там же. С. 65. №№ 77,78.

¹⁰ Русские акварельные портреты (1825–1855) … С. 34-35.

¹¹ Подстаницкий С.А. Опыт иконографической атрибуции двух русских портретов второй четверти XIX века // V научная конференция «Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного искусства». 22-26 ноября 1999 г. Москва. Материалы. М., 2001. С. 139-141.

¹² Асварищ Б.И. «Совершенно модный живописец». Франц Крюгер в Петербурге. СПб., 1997. С.132. № 79.

¹³ Сидоров А.А. Рисунок старых русских мастеров. М., 1956. С.318.

¹⁴ Русские акварельные портреты (1825–1855)... С. 36-37.

¹⁵ Обе версии иконографического определения принадлежат А.М.Горшману.

¹⁶ Русина О.Н. Фавст Петрович Макеровский // Московский журнал. 2000. №2. С. 27-30.

¹⁷ Русские акварельные портреты (1825–1855)… С. 58-59.

¹⁸ Сергей Леонидович Плотников (23.02.1975 – 14.02.2011) — знаток русского военного костюма и военной графики, воистину незаменимый специалист. Автор приносит ему, увы, запоздалую благодарность за доброжелательную помощь.

¹⁹ См.: Римская-Корсакова С. Художники и модель. Портреты Н.Н.Пушкиной-Ланской // Наше наследие. 2009. №89; Владимир Иванович Гау. Русский камерный портрет. Государственный музей А.С.Пушкина. М., 2010. С.13.

²⁰ Граф Соллогуб В.А. Воспоминания. М., 1998. С.100.

²¹ Владимир Иванович Гау. Русский камерный портрет. Государственный музей А.С.Пушкина. М., 2010. С.210.

²² См., например, портреты В.П.Шуваловой (позже ди Бутера) 1825–1826 гг. работы П.О.Росси: Селинова Т.А. Петр Росси — русский миниатюрист. М., 2005. Ил. 34-35.

²³ Русские акварельные портреты (1825–1855)… С. 104-105.

²⁴ Московская изобразительная Пушкиниана. Государственный музей А.С.Пушкина. М., 1986. С.199. Ил. 134.

²⁵ Цявловская Т.Г. Рисунки Пушкина. М., 1980. С.307.

²⁶ Цит. по: Там же. С.308.

²⁷ Московская изобразительная Пушкиниана… С.107. Ил. 59.