Михаил Курилко-Рюмин

Фото Ивана Хилько

Об одной "неизвестной" марке виноградовского фарфора

"Заветной мечтой собирателя фарфора в прежние годы было найти елизаветинский фарфор, хотя бы одну вещичку, отмеченную кружком со стрелкой, спрятанной где-нибудь в хитром завитке, или крохотным двуглавым орлом, вытесненным едва заметно в неровной поверхности дна вазочки или чашки.

Во время войны (Первой мировой. - М.К.) елизаветинский фарфор совершенно перестал появляться на рынке, и только революция дала возможность вновь увидеть в продаже отдельные предметы этого фарфора.

Между прочим, несколько хороших экземпляров было продано в Москве прошлым летом, в том числе одна рюмочная передача, снабженная редко встречающимся елизаветинским клеймом в виде двух синих подглазурных перекрещивающихся якорей".

Эта памятная заметка в журнале "Среди коллекционеров" за 1922 год послужила поводом высказать некоторые соображения о таинственном и, к сожалению, еще мало затронутом вниманием исследователей периоде русской культуры.

Уже изданы фундаментальные труды о фарфоре: императорском, гарднеровском, народном, гжельских кровей, но труда о подвиге первого создателя русского фарфорового производства Д.И.Виноградова и анализа всего своеобразия иногда наивных, но вообще превосходных изделий, начавших блистательную жизнь Императорского фарфорового завода, нет.

Есть серьезное исследование М.А.Безбородова, рассматривающее технологические открытия ученого, - книга, изданная еще в 1950-е годы. Замечательны исследования эрмитажного сотрудника Л.Р.Никифоровой, выпущенные скромными брошюрами. В Париже, в книге известного собирателя А.Попова "Орлов" (1946) с иллюстрациями А.Бенуа и А.Серебрякова (сына З.Серебряковой) есть интересующие нас сведения о первом, "виноградовском" периоде завода.

Суммировать все эти сведения, опровергнуть легенду о якобы малочисленности сохранившихся изделий (а их достаточно много в крупнейших наших музеях и частных собраниях), составить достойный свод всего, проанализировать все художественное своеобразие этого периода, окутанного легендами, отделить сомнительные экземпляры - все это может быть интереснейшим и очень нужным изданием-альбомом.

Не претендуя на подробное исследование, хотелось бы остановиться на марках и клеймах виноградовского фарфора - предмете давно известном, но забытом. Во всех изданиях последнего времени многое упрощено. Между тем, кроме широко известной W, есть другие личные марки мастера. В упомянутой книге А.Попова в предисловии сказано о фигурке ребенка, помеченной полными инициалами художника (сноска: неизвестна в России). А еще известны его марки: черный орел; орел, вдавленный в тесте; кружок со стрелкой; маленький орел и кружок с точкой в середине. Каталог собрания П.И.Щукина 1896 года указывает, что кружок с точкой, по мнению знатока фарфора князя Л.С.Голицына, - марка времени императора Петра III. Но есть и еще марка, забытая и выпавшая из обихода исследователей: герб Санкт-Петербурга - два скрещенных якоря, выполненных синей подглазурной краской, - та марка, которая описана в упомянутой заметке журнала "Среди коллекционеров".

Кроме того, в справочнике марок, изданном в Польше, упомянута буква S (уточним, - синяя подглазурная). В одном частном собрании есть две тарелки с грубоватой фактурой и росписью а ля Китай. Марка - буква S синей подглазурной краской.

Вообще, сравнительный анализ цвета и фактуры "виноградовского" фарфора - очень важен в определении подлинности вещи. Ведь предметы разительно отличаются по цвету своего теста. От серовато холодно-глинистого до тепло-белого - цвета топленого молока. И наконец, сияющего белоснежного. На них и марки поздние: кружок с точкой и скрещенные якоря.

Первые вещи: знаменитый ставок с крышкой (собрание кусковского музея) - серовато-зеленый, блюда из так называемого Собственного сервиза - так же серовато-землисты. Поздние - лучезарно-белоснежны. Доделки времени воссоздания утраченных изделий из сервизов, появившихся позднее, суховаты и скучны.

Уникальное большое блюдо из "Собственного сервиза" - 35 сантиметров в диаметре - первое крупное изделие завода. В упоминавшейся книге "Орлов" утверждается: "Нет доказательств, что он был закончен при жизни императрицы". Это блюдо самим собою наглядно утверждает начальный период работы над сервизом, ведь оно выдает всю наивность технологии изготовления. И если с лица поражает изящество рельефных спиралевидных линий с розово-сиреневыми цветочками, скромным золочением, то изнанка - полная противоположность. Словно бы с рук лепленная неровная бугристая поверхность, прогнувшееся дно, стертая от соприкосновения со столом глазурь обнаруживают, что и стоять-то оно не может, предательски покачивается, свидетельствуя о всех трудностях изготовления тогда большемерных предметов. Цвет теста - серовато-глинистый. Но ведь барон Черкасов был в таких случаях неумолим и требовал бесконечных переделок. "Барон Черкасов, секретарь кабинета императрицы, служивший раньше в кабинете Петра I. Это был человек справедливости и соблюдения во всяком деле правил" - так характеризует в своих записках Екатерина II руководителя Д.И.Виноградова, доведшего талантливейшего ученого до смерти в 38 лет.

Да, Дмитрий Иванович действительно прожил короткую жизнь, но легенда о том, что вещей сохранилось мало, опровергается большим количеством предметов самого разного уровня. Их росписи великолепны по цвету, что так же может дать определение периода производства той или иной вещицы. Характер же красок росписи, мастерство руки - важнейшее условие определения подлинности. А масса теста многочисленных подделок, претендующих на подлинность, бездарна или уныла по своей примитивности. Еще одно своеобразное определение "настоящести" вещи: масса теста на сломе или в щербине - как бы влажная, "потная". Это наблюдение одного истинного собирателя и знатока фарфора, также может войти в арсенал признаков подлинности. А сложность биографии вещей!?

Революционный "романтизм", обернувшийся бытовым примитивизмом: пока в Смольном вождь сообщал о свершившемся мечтании большевиков, кто-то поспешно, под полой, уволакивал из дворца огромное блюдо. Как иначе оно могло оказаться на антикварном рынке? Ведь это было дворцовое имущество. Другое дело - мелкие предметы. Екатерина II в своих записках упоминает, как она с удовольствием одаривала гостей очередного придворного праздника фарфоровыми "безделушками" - драгоценностями того времени.

Скромная цветочная роспись блюдечка изысканной формы, одного из предметов этого периода. Известно, что оно было в собрании знаменитого петербургского коллекционера А.Коровина. Уникальный, очевидно, подсвечник - дракон, лепленный так же с рук, характером выделки напоминающий знаменитую китайскую мелкую пластику. Но здесь лепка вышла не из готовой формы, а непосредственно по глине, когда видны живые следы руки мастера, особенно на изгибах туловища дракона. Марка - вдавленный орел. Важна судьба этой вещи. Когда-то она находилась у крупного питерского актера и антиквара В.Гардина. А потом переходила из рук в руки многих известнейших собирателей Петербурга (среди них знаменитый И.Эзрах).

Две чарочки: скромно расписана одна и изысканно-изящно декорирована розово-сиреневыми цветами другая. Прелестная солонка-корзиночка сочетает трогательную роспись и примитивно сероватую массу теста. Овальный лоток с прорезным краем (в дальнейшем такие прорезные узоры украсят екатерининские корзины) -в центре изысканный вензель из цветов А.Р. (Подобный вензель есть на двух чашечках - из Эрмитажа и Кускова. Очевидно, это части одного сервиза, посвященного графу А.Разумовскому, признанному фавориту Елизаветы Петровны). На дне чашечки - подглазурные скрещенные якоря.

Красивыми сочными цветами украшена рюмочная передача, - предмет, в конце века уже вышедший из моды. И настолько забытый, что П.И.Щукин в своем каталоге упоминает ее как вазу с фестончатым краем. Две ручки, как и зубчатый край передачи, густо позолочены. Овальные рамы перевиты тугими зелеными гирляндами, изящен и их "рельеф", он поддержан цировкой по золоту. Очаровательные амуры в романтическом пейзаже прекрасно нарисованы и красивы по живописи. По бокам туловища две марки: вдавленный в тесте кружок с точкой и с другой стороны - синие подглазурные скрещенные якоря. Дно каждой передачи плоское, со следами песка, влипшего в глазурь.

Вместе с другими упомянутыми предметами эта отмеченная журналом "Среди коллекционеров" и проданная на аукционе 1921 года рюмочная передача, очевидно, сменившая ряд известных собирателей, сейчас находится в одном из частных собраний.

Таким образом, забытая современными исследователями марка давно была известна и директору Эрмитажа С.Н.Тройницкому (путеводитель по Отделению фарфора Эрмитажа 1921 года) и московскому журналу "Среди коллекционеров". Она вместе с тисненой маркой - кружок с точкой - как бы завершает "виноградовский период", служа переходной маркой. Об этом уже задолго до нас знал П.И.Щукин, приводивший мнение Л.С.Голицына.

Будущее фундаментальное исследование поможет определить все значение подвига Д.И.Виноградова, увидеть и сравнить большое количество столь своеобразных вещей, утвердить великолепные по художественному совершенству фарфоровые изделия. Это позволит уточнить хронологию их создания, увидеть, наглядно сравнить многое рассеянное в запасниках музеев и частных собраниях.