Елена Шухова

Московская жизнь в объективе В.Г.Шухова

"Я по профессии инженер, а в душе фотограф" - так сам В.Г.Шухов определял место, которое в его жизни занимала фотография. Эти слова не были преувеличением. Увлечению фотографией Владимир Григорьевич отдал почти полвека - с середины 1880-х до 1930-х годов - и оставил после себя для того времени колоссальную коллекцию, насчитывающую свыше полутора тысяч негативов на пленке и пластинах, собственноручных отпечатков на бумаге и стереоскопических позитивов на стекле. Весь материал Шуховым систематизирован: снимки разложены в специальные коробки и альбомы, многие подписаны и датированы.

К сожалению, творческое наследие В.Г.Шухова-фотографа практически неизвестно. Попытаемся хотя бы приблизительно очертить контуры его наследия в этой области.

Уже при самом общем знакомстве с коллекцией становится очевидным, что она представляет интерес и с точки зрения собственно фотоискусства, и как исторический документ, и как первостепенной важности биографический материал. Поражает не только количество снимков и их временной охват, но и тематическое разнообразие - на них запечатлены виды Москвы, Ялты, Гурзуфа, Алупки, Симеиза, Ореанды, Парижа, архитектурные памятники, лица родных и знакомых, хроника московской жизни на протяжении нескольких десятилетий и ход строительства сооружений самого Владимира Григорьевича. Не менее удивительно высокое, вполне профессиональное качество фотографий - как в техническом, так и в эстетическом плане, они чрезвычайно много дают для понимания личности, внутреннего мира их автора.

Владимир Григорьевич не оставил мемуаров, его рабочие тетради и письма крайне бедны на "лирические отступления", и тем не менее мы поразительно много знаем о нем как о человеке: о его быте, домашнем окружении, о том, какие события интересовали его, кто входит в круг близких ему людей, в каких он бывал поездках, где любил гулять, как одевался, чем занимался в короткие часы досуга и т.д. и т.п. Такую редчайшую возможность предоставляют нам сделанные Владимиром Григорьевичем фотографии. Они - зримое свидетельство того, что при своей непомерной занятости, погруженности в инженерное творчество В.Г.Шухов вовсе не был "кабинетным человеком" и интересы его были очень разнообразными.

Именно из его фотографий мы знаем, что он любил спорт: играл в теннис, бегал на лыжах и коньках, стрелял из лука, бросал бумеранг, участвовал в велосипедных гонках (став в 1880-е годы даже чемпионом Москвы среди любителей), хорошо играл в шахматы. Большое место в его жизни занимало искусство. Он обожал балет и классическую музыку, любил литературу. Владимир Григорьевич был заботливым, отцом пятерых детей, их жизни и занятиям посвящено очень много снимков. Мы знаем, как они выглядели в разном возрасте.Домашнее музицирование, хореографические занятия дочери, уроки рисования старшего сына - все это мы видим на фотографиях.

Мы знаем - потому что остались фотографии, что, подобно многим профессионалам-фотографам, В.Г.Шухов часто снимал и самого себя при помощи зеркала или автосъемки, наверное, решая при этом какие-то технические задачи, а может быть, пытаясь таким способом уловить, понять что-то в собственном облике. В его коллекции имеются автопортреты за рабочим столом, с детьми, с женой.

В начале 1910-х годов Шухов пробовал себя в цветной фотографии. Сохранился его автопортрет, выполненный в технике "Автохром". Это единственный снимок, запечатлевший Владимира Григорьевича. В цвете.

С портретов родных и близких В.Г.Шухов начинал свои занятия фотографией, и эта тема оставалась любимой для него как фотографа на протяжении всей жизни. Уже в самых ранних работах ему удавалось достичь большой выразительности и психологической глубины. Великолепен, например, выполненный им в 1890 году портрет отца. Ни один из снимков Григория Петровича, сделанных в профессиональных фотоателье, не передает в такой мере силу, одухотворенность и благородство его личности, как это делает маленькая фотография работы Владимира Григорьевича.

Большой теплотой и искренностью отличаются автопортреты Шухова с женой. Владимир Григорьевич вступил в брак в 1893 году, на следующий день после того, как отметил свое сорокалетие. Его избранницей стала Анна Николаевна Мединцева, дочь железнодорожного врача, с семьей которого Шухов познакомился во время служебной поездки в Воронеж. По линии матери Анна Николаевна происходила из древнего, но обедневшего рода Ахматовых и доводилась родственницей будущей знаменитой поэтессе Анне Горенко, как известно, взявшей литературным именем фамилию своей прабабушки Ахматовой. Анна Николаевна была очень уравновешенной, умной женщиной, сумевшей объединить семью и создать в доме спокойную, доброжелательную атмосферу. Неподдельную нежность, душевную близость, связывавшую Владимира Григорьевича и Анну Николаевну на протяжении всей их почти полувековой совместной жизни, особенно полно передает фотография 1910 года - взятый крупным планом стереоскопический двойной портрет супругов.

Фотопортреты позволяют установить круг общения В.Г.Шухова, рассказывают о его отношениях с друзьями и знакомыми. В самых разных жизненных ситуациях на множестве снимков Владимир Григорьевич запечатлел своего ближайшего друга еще со студенческих лет, знаменитого профессора Технического училища Петра Кондратьевича Худякова, облик которого иначе был бы известен лишь по нескольким "официальным портретам".

Воспоминанием об очень важной странице личной жизни Шухова служат одни из самых ранних снимков, сделанные им еще в 1865 году. На них запечатлены горячо любимые Владимиром Григорьевичем младшие сестры Ольга и Александра (трагически ушедшие из жизни одна за другой совсем молодыми в начале 1890-х) в обществе будущей знаменитой актрисы Московского Художественного театра Ольги Леонардовны Книппер, ее матери и брата Константина. В те годы девушки-ровесницы были очень дружны. Через сестер с Ольгой Леонардовной познакомился Владимир Григорьевич, до тех пор всецело поглощенный работой и даже не задумывавшийся о семейном счастье. Впечатление, произведенное О.Л.Книппер на Шухова, было чрезвычайно сильным, она стала его первой любовью. Чувство оказалось взаимным, роман продолжался два года, и, по мнению родных, дело определенно шло к свадьбе. Почему она не состоялась, осталось тайной, но Владимир Григорьевич всегда отзывался об Ольге Леонардовне с большой теплотой. О том же, что значили для нее отношения с Шуховым, говорят такие строки ее воспоминаний: "Я вступала на сцену с твердой убежденностью, что ничто и никогда меня не оторвет от нее, тем более, что в личной жизни моей прошла трагедия разочарования первого юного чувства..."

Письма Ольги Леонардовны к Владимиру Григорьевичу погибли в революцию во время пожара в шуховском особняке. Уже под конец своей долгой жизни актриса выразила желание встретиться с его внучками, но потом, к сожалению, передумала. Так что единственным дошедшим до нас документальным свидетельством близкого знакомства О.Л.Книппер и В.Г.Шухова, а также и их семей, являются эти несколько фотографий.

С октября 1880 года до самой своей кончины Владимир Григорьевич постоянно жил в Москве. Аккуратно, на протяжении многих лет В.Г.Шуховфиксировал внешний вид своих домов.

В 1898 году он купил небольшой одноэтажный дом на углу Скатертного и Мерзляковского переулков, в котором прожил со своей семьей до осени 1901 года.. (Интересно, что в эти же годы в Мерзляковском переулке жила и семья Книппер. В 1898 году Ольга Леонардовна как раз познакомилась с А.П.Чеховым, женой которого стала в мае 1901-го). В 1904 году Шухов приобрел новый, более поместительный особняк на углу Смоленского бульвара и 1-го Неопалимовского переулка, и этот свой дом покинул только в сентябре 1918-го по предписанию новой власти. Оба московских дома Шухова не сохранились, но их внешний облик и интерьеры можно видеть на многочисленных снимках Владимира Григорьевича. Он любил свою семейную обстановку, чувствовал себя дома уютно и комфортно, и это свое ощущение сумел выразить в фотографиях, на которых внимательно и любовно запечатлел каждую комнату, каждый уголок своего жилища. На этих снимках мы видим рабочий кабинет Владимира Григорьевича, в котором он делал свои изобретения, его письменный стол, книжные шкафы и знаменитую картотеку, где в строжайшем порядке инженер хранил свои чертежи, расчеты, выписки из иностранных технических журналов. Мы видим парадную анфиладу комнат, гостиную, в которой Шуховы принимали гостей, устраивали литературные и музыкальные вечера с участием Гольденвейзера, Игумнова, Поплавского. На фотографиях есть и столовая, а в ней - семья за обедом, чаепитием, есть детская, спальни, сад при доме на Смоленском с любимой скамейкой В.Г.Шухова и его гимнастическими снарядами, запечатлены рождественская елка, праздники и обыденные, ежедневные занятия членов семьи. Какие газеты читали в доме, чьи фотографии висели на почетном месте, какие предметы стояли на столе Владимира Григорьевича, - ответы на эти и подобные, казалось бы, мелкие, однако важные в биографическом плане вопросы можно получить, рассматривая фотографии.

Помимо своего документального значения сделанные В.Г.Шуховым кадры имеют ценность и как произведения фотоискусства. Владимир Григорьевич обладал даром мгновенно схватывать интересные эпизоды, живые сцены, умел избегать натянутости, застылости "студийных" снимков и создавать эффект присутствия зрителя на месте события. Особенно это относится к стереоснимкам, в которых иллюзия погружения в атмосферу шуховского дома доведена до полного совершенства. Важно отметить, что ни к каким специальным приемам, искусственным эффектам Владимир Григорьевич не прибегал, никогда не делал "постановочных" снимков, как это практиковали его современники фотографы-профессионалы.

В.Г.Шуховым был создан уникальный в своем роде, очень подробный и полный, охватывающий несколько десятилетий "семейный альбом". Поскольку семья Шуховых вела типичную для представителей своего сословия жизнь, значение его выходит за рамки чисто личного и обретает интерес как достоверное, сделанное "изнутри" описание быта "технической интеллигенции" в старой России.

Рассматривая шуховскую фотоколлекцию, можно заметить, что до середины 1890-х годов занятие фотографией все же было в жизни Владимира Григорьевича эпизодическим, а тематика работ ограничивалась "семейным альбомом". В полном смысле слова рождение Шухова-фотографа совпало с моментом наивысшего расцвета его инженерного творчества, и решающей здесь оказалась произошедшая при подготовке к Нижегородской выставке встреча Владимира Григорьевича со знаменитым нижегородским мастером, "фотографом Императорской Академии художеств, свободным художником" Андреем Осиповичем Карелиным, которому была заказана серия снимков спроектированных Шуховым выставочных павильонов и водонапорной башни для рекламного альбома фирмы Бари. Восхищенный дарованием Карелина (который сумел блестяще понять и запечатлеть оригинальность и изумительную красоту инженерных идей В.Г.Шухова), Владимир Григорьевич много беседовал с ним, узнавая тонкости такого сложного в техническом отношении дела, каким была тогда фотография. После этой встречи он снимал постоянно, внимательно следя за всеми новинками в области фотографии, используя новые фотоаппараты, оптику, химические реактивы.

Именно с этого времени из стен своего дома Владимир Григорьевич выходит с фотокамерой "на улицу". В своем любимом портретном жанре он уже не ограничивается снимками близких, но, возможно, под впечатлением от работ Карелина и его ученика Максима Дмитриева (также фотографировавшего постройки Нижегородской выставки), продолжавших традиции художников-передвижников, начинает создавать собственную галерею типажей городской жизни. Извозчики, городовые, торговцы, дворники, пожарные, мастеровые, гимназисты, студенты, барышни, дети, а позднее, в полном соответствии с наступившей военной эпохой - солдаты, офицеры, сестры милосердия - всех их можно увидеть на снимках Шухова занятых своим делом, а иногда и специально ему позирующих.

Фотоаппарат Владимир Григорьевич берет теперь во все поездки. Так появляются серии подмосковных пейзажей, видов Крыма, Кавказа, Парижа (эти кадры были сделаны в 1900 году, во время поездки на Всемирную выставку, где Шухову была присуждена большая золотая медаль за конструкции паровых котлов).

Фотография становится важным вспомогательным средством в инженерной деятельности Шухова (и в этом влияние Карелина несомненно). Владимир Григорьевич начинает фиксировать внешний вид, конструктивные узлы, стадии монтажа своих сооружений. Вместе с простейшими моделями из бумаги и дерева снимки помогали изобретателю искать наилучшие пропорции построек, вписывать их в окружающую среду. Сохранились серии выполненных Шуховым снимков барж собственной конструкции, сетчатых башен, разнообразных покрытий, резервуаров для хранения нефти, нефтепроводов, промышленных цехов.

Но основную и наиболее ценную часть коллекции фоторабот В.Г.Шухова составляют снимки Москвы, ее панорам, улиц, бульваров, архитектурных памятников, отображение облика города в его бытовой повседневности и во времена крупных исторических событий. С любимыми фотоаппаратами, жилетно-карманным "Кодаком" и купленным в Париже стереоскопическим "Полископом" фирмы Краусс" Владимир Григорьевич никогда не расставался, длинные прогулки считал лучшим отдыхом после часов напряженной работы, а в результате появлялись снимки, количество и своеобразие которых позволяют говорить об особой шуховской Москве.

Благодаря работам Шухова мы можем увидеть рядовую застройку Москвы начала ХХ века, узнать облик улиц и переулков, нечасто или даже вовсе никогда не посещавшихся фотографами. Это и Смоленский бульвар, который Владимир Григорьевич снимал зимой и летом, с разных точек зрения, в том числе и с крыши собственного дома, Плющиха с прилегающими к ней переулками, Дорогомилово, Симоново (где находился котельный завод Бари), район Новослободской.

Владимиру Григорьевичу, как, может быть, никому другому, удалось схватить и передать в своих фотографиях очень разный, пестрый и одновременно единый, целостный образ Москвы. На оставленных им кадрах (главным образом стереоскопических, "объемных") мы видим народное гулянье на Красной площади в Вербное воскресенье, Страстной и Пречистенский бульвары с их каждодневной публикой, торговлю в Охотном ряду, каток и масленичные балаганы на Девичьем поле, стены Новодевичьего монастыря с пасущимися возле них коровами, купальни у Большого Каменного моста, Трубную площадь, Нескучный сад, Смоленский рынок, Зоологический сад, в большинстве своем давно исчезнувшую застройку центральных улиц и площадей, давно вырубленные скверы, церкви, в том числе Казанский собор на Никольской, такой, каким он был в начале ХХ века, и лютеранскую кирху Петра и Павла в Старосадском переулке,средства передвижения того времени: пролетки, кареты, линейки, вагоны конки, трамваи, поезда; видим москвичей - представителей самых разных слоев и сословий.

Владимир Григорьевич тщательно фиксировал происходившие на его глазах политические события и природные катаклизмы. 16 июня 1904 года на Москву обрушился сильнейший ураган - Шухов побывал с фотокамерой в пострадавших Сокольниках, Анненгофской роще, Люблине. Два дня, 11 и 12 апреля 1908 года, снимал залитые водой во время самого разрушительного в истории города наводнения улицы, набережные, переулки. В 1926 году случилось новое наводнение, Владимир Григорьевич запечатлел и его последствия, одновременно передав неузнаваемо изменившуюся за прошедшие двадцать лет атмосферу города.

В.Г.Шухов оставил очень подробную "летопись" событий революции 1905 года в Москве. Снял ее "пролог" - похороны первого выборного ректора Московского университета, философа князя С.Н.Трубецкого, баррикады, разгромленную Пресню, похороны Баумана. Побывал в морге и запечатлел жертвы - ряды изуродованных трупов совсем еще юных девушек, молодых людей - страшные кадры, показывающие ужас ненавидимого Владимиром Григорьевичем насилия и предостерегающие от него.

В 1908 году Шухов присутствовал на первых в Москве автогонках, в 1909-м фотографировал открытие памятника Н.В.Гоголю работы скульптора Андреева - значимое для московской интеллигенции событие, в 1913-м - встречу императора и парадное по этому случаю убранство города.

Наступил 1914 год - на снимках Шухова появились отправляющиеся на фронт эшелоны, казармы на Ходынском поле (где находились его старшие сыновья, Сергей и Фавий, проходившие ускоренный курс в Александровском военном училище), интерьеры госпиталей (где работали его дочери и жена). На следующих снимках нашли отражение события февраля и октября 1917-го, появились красноармейцы, разрушенные церкви, очереди и вместе с тем стройки - будни первых десятилетий советской жизни.

И в начале века, и в 1920-е годы архитектурные памятники Москвы оставались одной из главных объектовснимков Шухова. Конечно, облик этих выдающихся сооружений хорошо известен по работам других мастеров, тем более ценно, что фотографии Шухова отличаются от всех прочих и необычностью выбранной точки зрения, и композицией кадра. Владимир Григорьевич обладал сильно развитым пространственным мышлением, способностью чувствовать градостроительную ситуацию, а потому ему удавалось находить ракурсы, в наибольшей степени раскрывающие суть архитектурного замысласооружения. Яркий пример тому - сделанный в начале 1900-х годов снимок храма Христа Спасителя. Это здание снимали много и и часто, и на всех снимках оно предстает тяжеловесным и не пластичным, каким и было. Шухов нашел свой ракурс, и непостижимым образом архитектура обрела стройность, даже изящество. (Владимир Григорьевич любил храм, не столько его художественные достоинства, сколько атмосферу места. В сиреневые сады возле храма он часто приходил гулять со своими детьми и делал снимки.)

В.Г.Шухов часто снимал в Кремле. Казалось бы, сюжет избитый. Что нового, неожиданного можно привнести в такие снимки? Но Шухову удалось и это, причем опять-таки без использования каких бы то ни было искусственных приемов, ракурсов, искажающих реальные пропорции объектов, и т.д. На его снимках мы можем видеть запечатленные в своем живом, повседневном окружении не сохранившиеся до наших дней кремлевские памятники: разрушенные в 1929 году Малый Николаевский дворец, Чудов и Вознесенский монастыри; можем видеть и поныне существующие башни, соборы, дворцы. Необычное впечатление от этих кадров получается благодаря тому, что Владимиру Григорьевичу была дана способность видеть то, что никто не смог заметить ни до него, ни после. Так, например, сделанная с реки панорама Большого Кремлевского дворца и Соборной площади интересна удивительной гармонией параллельных линий воды, гранитных откосов набережной и самих сооружений. Снимок Кремлевской стены с башнями и собором Василия Блаженного на заднем плане отличает подчеркнутая графичность, достигнутая использованием светотени. Очень необычны сделанные Шуховым фотографии памятника императору Александру II. В отличие от других авторов Владимир Григорьевич снял его с угла (как и храм Христа) и с видом на него из Кремля, так что памятник на снимке воспринимается на фоне панорамы Замоскворечья и вполне органично вписывается в занимаемое им пространство.

Благодаря своему количеству и оригинальности кремлевские снимки Шухова вполне могут составить отдельный и очень интересный альбом.

Одним из первых В.Г.Шухов начал снимать промышленные и инженерные сооружения, строившиеся в Москве. Как и все прочие, эти кадры не носили следов сухой документальной фиксации, но являлись образцами настоящего искусства. Это хорошо видно на примере снимка Николаевского (ныне Краснолужский) моста через Москву-реку - высоко ценимого Владимиром Григорьевичем произведения инженера Л.Д.Проскурякова. Для того чтобы подчеркнуть смелость и новизну конструкции (первый в России большепролетный металлический арочный мост) Владимир Григорьевич снимает его сверху, с берегового устоя. Этот ракурс, а также диагональное построение кадра придают ему большую динамичность, которая дополнительно подчеркивается фигурой мчащегося велосипедиста.

Также сверху, забравшись на монтируемые арки, Шухов фотографирует дебаркадер Брянского вокзала, возводимый по его проекту, а заодно и открывающуюся с этой точки панораму Дорогомилова. Особо нужно сказать о сделанной им серии снимков радиобашни на Шаболовке, являющейся ценнейшей иллюстрацией к оставленному изобретателем дневнику работ. Владимир Григорьевич зафиксировал ход монтажа, последствия произошедшей аварии, общий вид сооружения после завершения строительства, и он же сделал первый снимок изнутри башни, ставший предтечей знаменитого кадра Родченко и всех его многочисленных повторений, в том числе в эмблеме телевидения.

Занятий фотографией В.Г.Шухов не оставлял и в последние годы жизни, приобщив к нему сына Сергея (создавшего великолепную, очень разнообразную галерею фотопортретов отца в старости) и своих внучек. Приходившие в шуховский дом знакомые, сотрудники Владимира Григорьевича рассказывали, какое огромное впечатление производил на них просмотр снимков из его собравшейся за многие десятилетия коллекции. К стереотипам - их было несколько, и больших настольных, и ручных, - выстраивались очереди, и о полученном удовольствии люди вспоминали потом долгое время. Сейчас, столетие спустя, эти кадры производят, наверное, еще более сильное впечатление и подтверждают, что всемирно известному инженеру, изобретателю, ученому принадлежит заметное место и в плеяде выдающихся русских фотохудожников.

Все снимки находятся в личном архиве А.С. и Е.М.Шуховых.