Елена Грибоносова-Гребнева

«Несоветский» Сергей Герасимов

Акварельный сюжет.

ХХ столетие основательно затронуло и во многом перекроило картину русского искусства, не только вытеснив за рубеж многих выдающихся представителей отечественной художественной культуры — назовем такие имена, как Илья Репин, Филипп Малявин, Константин Коровин, Александр Бенуа, Лев Бакст, — но и погрузив в ситуацию мучительного творческого выбора оставшихся в России мастеров, среди которых, безусловно, выделяются Михаил Нестеров, Кузьма Петров-Водкин, Константин Юон, Петр Кончаловский, Роберт Фальк и продолжительный ряд им подобных. Отчасти к этой же когорте следует причислить Сергея Васильевича Герасимова (1885–1964), крупнейшего мэтра советского искусства, чей профессиональный путь отнюдь не был лишен сложных противоречий и парадоксов. Так, его дореволюционная акварельная живопись и проистекающие из нее дальнейшие художественные искания не только позволяют по достоинству оценить богатый творческий диапазон мастера, часто выходящего за узкие стилевые рамки официальной советской картины, но и существенно расширяют и даже во многом «переписывают» устоявшуюся картину его творчества, хорошо известную, например, по экспозиции его работ в Третьяковской галерее.

В традиционной истории советского искусства имя академика, народного художника СССР, профессора Суриковского института, председателя Московского союза художников в 1938–1941 годах Сергея Васильевича Герасимова связывалось с эталонными тематическими картинами: «Колхозный праздник» (1937), «Мать партизана» (1943), «За власть Советов» (1957) и т.п. Все они несут в себе характерные для соцреалистического шедевра признаки: большеразмерный формат изображения, актуальный историко-политический смысл, программно-героическое или, наоборот, идиллическое содержание, убедительно передающее общественно значимые и в то же время эпически понятые образные реалии, и несомненное мастерство живописца, чей талант виден и в этих нарочито репрезентативных холстах. Видимо, к подобным вещам прежде всего обращалась скульптор Е.Белашова, когда писала: «Сергей Васильевич был борцом за искусство, верное жизни, и противником всего внешнего и наносного, утверждая своим мастерством принципы социалистического реализма. В своих убеждениях он не знал колебаний и сомнений. <…> Сергей Васильевич Герасимов — это совесть нашего искусства, это наша творческая жизнь, наша энергия, наша ответственность перед народом и перед самим собой» ¹.

По сравнению с подобными произведениями и пафосными оценками о менее официальных «малых» жанрах Герасимова писали как о работах чуткого «певца» жизни простого народа, вдумчивого автора строгих и выразительных образов «крестьян», «старух», «баб», «мужиков», «мещанок», унаследовавшего от своего преподавателя в Строгановском училище (1901–1907) позднего передвижника Сергея Иванова «благородные демократические убеждения»². Один из наиболее объективных и увлеченных критиков его творчества А.Чегодаев отмечал: «Неизменной основой мыслей и чувств С.В.Герасимова всегда были два моральных и идейных принципа, неразрывно связанных друг с другом: преклонение перед душевной силой русского народа и преклонение перед поэтической тонкостью русской природы»³. Этому высказыванию созвучно и мнение И.Грабаря: «Сергей Герасимов — это собственный путь в искусстве и путь очень редкий, не идущий только от формы, цвета, живописи, только от рисунка, а от большой многогранной русской души»⁴.

Вместе с тем художник нередко порицался за порой излишнее увлечение, по мнению все того же А.Чегодаева, «сиянием светозарных пленэрных красок»⁵, доставшееся ему от других любимых учителей — Константина Коровина и Абрама Архипова. В свете подобных упреков Сергей Васильевич долгое время, включая 1930–1940-е годы, оценивался как еще формирующийся, ищущий себя художник, не всегда способный выявить всю глубину соцреалистического искусства. А в послевоенный период, в рамках второй волны сталинского террора, он, по верному замечанию А. Морозова, нередко попадал и в «проскрипционные списки уличаемых в формализме» художников и специально выделялся в ряду тех, кто был «повинен в грехах импрессионизма»⁶, вместе с А.Осмеркиным и А.Пластовым.

Тем больший интерес представляют показанные на выставке в «Нашем наследии» герасимовские акварельные работы 1900–1960-х годов из собрания семьи художника, практически не известные как широкому зрителю, так и специалистам. Они действительно позволяют увидеть в Сергее Герасимове бережного хранителя и тонкого знатока лучших дореволюционных традиций живописи и графики в лице таких мастеров, как Михаил Врубель, Виктор Борисов-Мусатов, Николай Крымов, Борис Кустодиев и др. Созвучную их искусству поэтически-символистскую тональность Герасимов парадоксально сочетал в своих пейзажах, портретах, натюрмортах и жанровых сценах разных лет с крепкой внятностью реалистических образов Василия Сурикова, мягкой лиричностью Исаака Левитана, безупречной остротой пластического решения Валентина Серова.

Отстаивая в большинстве своих, исполненных в разное время акварельных картин, дающих удобный повод для подобных серьезных и обязывающих отсылок, тональные преимущества изысканно-светлого, слегка «пасмурного» или «туманно-сумеречного» символистски окрашенного колорита, Герасимов выстраивает хорошо читаемую «элегическую» линию своего искусства, изначально оформившуюся в его раннем, но уже вполне зрелом творчестве. Об этом убедительно говорят такие работы, как «Лунная ночь» (1905), «Монастырская стена» (1905), «Портрет жены» (1913), «Пейзаж с небом» (1920) и другие. Например, «Портрет жены», созвучный по мотиву и романтической трактовке женского образа одновременно и «Портрету Надежды Юрьевны Станюкович» Борисова-Мусатова (1903, ГТГ), и «Портрету Н.И.Забелы-Врубель на фоне березок» Врубеля (1904, ГРМ), все же отличается от последних более энергичным, порывистым движением модели и ее более отзывчивым и деятельным контактом с окружающей средой. А «Пейзаж с деревом. Закат» (1910-е) или уже упомянутый выше «Пейзаж с небом» отмечены еще более явной динамикой акварельных или белильных мазков и заливок, безошибочно фиксирующих природные состояния и столкновения форм или пульсацию воздушных масс.

Здесь показательны также некоторые аналогии между работой Герасимова «Девочка с цветком» (1908) или его же холстом «Девочка в шляпе с красным цветком» (1912, Можайск, Мемориальный дом-музей С.В.Герасимова) и картинами Борисова-Мусатова «Девушка с агавой» (1897, ГТГ), «Гобелен» (1901, ГТГ) и др. Так, демонстрируя в своих ранних произведениях известную свободу от импрессионистических реминисценций, еще очевидных, кстати, в произведениях Мусатова, Сергей Герасимов, по сравнению с ним, прибегает и к более вдумчивой, психологически заостренной трактовке героинь своих композиций, не только соотнося их нежные юные профили со свежим разноцветием цветов, но и подчеркивая в выражении лиц девочек тонкую эмоцию сдержанно-восторженного изумления над чем-то неожиданно увлекательным и поразившим воображение.

В свою очередь, некая скрытая внутренняя драма заметно ощущается в акварели «Прогулка за городом» (1910), где момент почти что медитативно-напряженного и молчаливо созерцающего соприсутствия влюбленной пары подчеркивается серебристо-лиловым, возможно послегрозовым ветреным и влажным беспокойством природы. Данная работа уже во многом предугадывает те психологически неординарные образы, которые Герасимов будет создавать позднее, в 1930–1950-е годы в иллюстрациях к роману Горького «Дело Артамоновых», драме А.Н.Островского «Гроза» (можно вспомнить фронтиспис с изображением Катерины из Русского музея) и другим произведениям русских писателей. Подобные сюжетно-образные переклички позволили А.Чегодаеву сформулировать точную мысль о «ясной преемственной связи» между ранним и зрелым этапом творчества художника: «Многое, над чем позднее трудился С.В.Герасимов в иллюстрациях к Некрасову, Пушкину, Горькому, в своих крестьянских портретах и жанрах, в своих пейзажах 20-х–60-х годов, впервые родилось в его творческом воображении в акварелях дореволюционных лет» ⁷.

Опять же по аналогии с портретами, пейзажами и жанровыми сценами особые сюжетно-предметные коллизии присутствуют и в ранних натюрмортах художника, как например, с золотой вазой (1908), с иконой (1911), с красной чашкой (1910-е). Экспрессивно бликующая, нервно «брошенная» на лист бумаги пастозно-фактурная стихия первого из названных натюрмортов оттеняется размеренно-неспешной мягкой акварельной грацией второго с его пластически и событийно интригующим «выглядыванием» из-за полосатой драпировки краснофонной иконы Георгия Победоносца, чья концентрированная энергия красного цвета предельно аккумулируется в более камерном, но все же темпераментно решенном «Натюрморте с красной чашкой».

Сложившаяся в ранних акварелях Герасимова уже упомянутая «элегическая» линия наметила важную для художника перспективу. Именно она обозначила в его дальнейшей профессиональной деятельности особую тенденцию эстетической «иммиграции» как творческой стратегии, подразумевающей живительно-сокровенную «альтернативу» советскому официозу.

Например, свободные «беспартийные» настроения характерны для вдохновенно сделанных листов: «Портрет мальчика» (1920-е), «Мельница в Можайске» (1926), «Вид на Кремль» (1930), «Девушки» (1939). Первый из них, кстати, вновь напоминает характерный символистский мотив таинственного контакта цветов и человека, с наибольшей отчетливостью прозвучавший, скажем, в работе Врубеля «Сирень» (1900, ГТГ). Другие, безусловно, соотносятся с импрессионистически пленэрным вектором его творчества, который становится преобладающим в его искусстве примерно с середины 1920-х годов, когда Сергей Герасимов после членства в позднем объединении «Мир искусства» и в «Маковце», с их нередкими декоративно-модернистскими или религиозно-мистическими настроениями и графическими изысками, начинает участвовать в деятельности преимущественно живописного по своей направленности, пейзажно и натюрмортно ориентированного Общества московских художников.

Такая синтетически-двойственная сложность образного мышления художника получила верную оценку крупного знатока фигуративных художественных систем А.Морозова, весьма удачно определившего суть творчества Сергея Герасимова: «Этому мастеру выпала совершенно выдающаяся роль в передаче живой традиции русского реализма начала ХХ века новой творческой поросли послесталинских поколений. Метод русского импрессионистического пленэра — тонкое, нервно экспрессивное видение цвета, присущее С.Герасимову, темпераментное, полное резкой мужественной энергии его рисование — резонировал в современности звуками безупречной душевной подлинности»⁸.

Иначе говоря, выстраивая каждый раз в своих «несоветских» произведениях, на первый взгляд, предельно простой, но при этом всегда уникально-неповторимый акварельный сюжет, художник деликатно, но решительно уклоняется от изображения в них беспокойного, событийно актуального переживания своего времени и, наоборот, отдает дань его размеренному, универсально бытийному потоку.

Почти всегда окрашенные легким оттенком идущей от мирискуснической практики пассеистической фантазии, эти работы практически не публиковались в советских каталогах Герасимова, за исключением тех редких случаев, когда находили естественное сюжетно-историческое бытовое оправдание, как, скажем, композиция «Лермонтовское время» (1940) — она могла восприниматься некой хрестоматийно-собирательной иллюстрацией эпохи и сиротливо кочевала со своим дореволюционным аристократизмом по альбомным страницам официально апробированной литературы о художнике.

Можно только пожалеть, что на сегодняшний день этот, казалось бы, широко известный и глубоко уважаемый в профессиональной среде мастер все еще остается малоизученной фигурой отечественного искусства ХХ века.

Примечания

¹ Сергей Васильевич Герасимов. Альбом / Сост. Л.Денисов. М., 1972. С. 13-14.

² Формулировка А.Чегодаева. См.: Чегодаев А. Сергей Герасимов //Выставка произведений народного художника СССР Сергея Васильевича Герасимова (к 80-летию со дня рождения). Каталог. М., 1965. С.13.

³ Сергей Васильевич Герасимов. Альбом. М., 1972. С.15.

⁴ Цит. по: С.В.Герасимов. Каталог выставки к 100-летию со дня рождения. М., 1985. С.10.

⁵ Чегодаев А. Сергей Герасимов // Выставка произведений... Каталог. М., 1965. С.13.

⁶Морозов А.И. Соцреализм и реализм. М., 2007. С.169.

⁷ Сергей Васильевич Герасимов. Альбом. М., 1972. С.17.

⁸ Морозов А.И. Ук. соч. С.178.