К 400-летию Дома Романовых

Время правления царей из династии Романовых в русской истории — нечто большее, чем период или эпоха. Из морока первой русской смуты взошла и в мороке другой смуты закатилась их звезда. Едва ли не все самое великое и славное в различных областях русской жизни произошло в те 300 с небольшим лет, что они правили в России, а если и не произошло, то взяло там начало или нашло завершение.

Вопрос о том, следует ли праздновать 400-летие пресекшейся династии, — вопрос не столько русской государственности, сколько русской культуры.

Вот и в Музеях Московского Кремля, в апреле этого года, состоялась конференция, одна из многих, «Романовы и книжная культура XVII–XXI веков». В рамках этого мероприятия было представлено новое факсимильное издание замечательного памятника русской книжности XVII века — «Книги о избрании на превысочайший престол… великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича». Первое издание «Книги…» было осуществлено еще в 1856 г., в начале царствования Александра II. Основная сложность заключалась в воспроизведении миниатюр; было напечатано 450 экз. текста и только 100 комплектов иллюстраций. В новом издании многие технические трудности были преодолены: книга получилась праздничной, яркой, красивой, как и сам подлинник. Остается пожалеть о малом тираже издания.

В преддверии юбилея царской династии журнал «Наше наследие» уже представил на своих страницах материал Елены Штайнеман о готовящейся в Штутгарте выставке «Русские бриллианты в немецкой короне» (2012. № 104). Ныне публикуем исследование о русском памятнике XVII века, сопровождая его миниатюрами, на которых изображены «в лицах наиболее важные из описываемых событий».

Сергей Орленко

«Книга о избрании... Михаила Феодоровича»: ее создание в Посольском приказе 1672–1673 гг. и ее создатели

Одним из центров рукописной книжности России XVII века был Государственный Посольский приказ. Книги духовного и светского содержания создавались в приказе и в первой половине столетия¹, однако после назначения судьей Посольского приказа Артамона Сергеевича Матвеева в 1671 г. масштабы и характер этой деятельности резко изменились. Увеличилось количество созданных в приказе рукописных книг, а главное, каждое такое «издание» становилось неповторимым произведением искусства.

Первой лицевой рукописной книгой, «построенной» в Посольском приказе по инициативе А.С.Матвеева, стал «Царский Титулярник», или «Большая государева книга». В ней приведены сведения о родословных Рюриковичей и Романовых, дана хронология дипломатических контактов с иностранными державами Европы и Азии, перечни их правителей и пояснения о титулах². Одна из важных тем «Титулярника» — обоснование легитимности правящей династии и подтверждение ее международного признания.

Созданная в стенах внешнеполитического ведомства в 1672–1673 гг. «Книга о избрании на превысочайший престол Великого Российского царствия великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея великия Росии самодержца» выполнена в большом формате «в десть» (42 х 31,5 см) на 101 листе александрийской бумаги. На 57 листах «книжным письмом» — полууставом написан текст. На неразделенных парных листах (разворотах) темперными красками, золотом и серебром выполнена 21 миниатюра, изображения переложены тафтяными прокладками. К правому полю миниатюр подклеены листки с пространными подписями. Кроме того, к верхнему полю ряда миниатюр подклеены дополнительные листки, необходимые для изображения отдельных архитектурных сооружений. Заглавие книги на титульном листе окружено многоцветным насыщенным орнаментальным обрамлением на золотом фоне. На начальном листе текст заключен в рамку с флоральным орнаментом, выполненным золотом и серебром. Золотом написаны заголовок и подзаголовок на начальном листе и часть заглавных букв по всему тексту, остальные подзаголовки выполнены киноварью³.

Сюжетное повествование начинается с рассказа о продолжении древнего царского рода через брак Иоанна IV и Анастасии Романовой, рождении и восшествии на престол Федора Иоанновича. Далее повествуется о пресечении династии Рюриковичей после смерти царя Федора и опале, постигшей представителей рода Романовых в царствование Бориса Годунова. Относительно кратко изложены трагические события Смутного времени и освобождение «царствуюшего града Москвы» от «иноплеменных». Много подробнее описана история избрания «советом всей земли» на русский престол юного Михаила Федоровича Романова, его призвание из Ипатьевского монастыря на Костроме, приход в Москву и церемония венчания на царство в Московском Кремле 11 июля 1613 г. Повествование завершается рассказом о возвращении из польского плена и возведении на патриаршество отца государя — митрополита Филарета Никитича в 1619 г. Стиль изложения уместно охарактеризовать как витиевато-торжественный, но при этом образный и яркий.

Примечательно, что в документах делопроизводства 1670-х гг., наряду с тремя экземплярами «Титулярников», «Книгу о избрании…» относили к разряду «Государственных книг»⁴. В приказных документах фигурирует стандартная форма, что создание «Книги о избрании…» осуществлялось «по указу великого государя», как практически любое официальное действие в Московском государстве.

В ХIХ столетии «сочинителем» книги считался глава Посольского приказа Артамон Сергеевич Матвеев; правда, отмечалось, что А.С.Матвеев «руководствовал делом», но разделил свой труд со своими подчиненными в Посольском приказе⁵. В ряде научных работ в качестве составителей текстов всех книг, «построенных» в Посольском приказе 1672–1675 гг., в том числе и «Книги о избрании…», указывают переводчика Н.Г.Спафария и подьячего П.В.Долгово⁶ .

Наиболее ранний документ, свидетельствующий об участии переводчика Николая Гавриловича Спафария в «книжном строении» в Посольском приказе, — его челобитная, помеченная 21 декабря 1673 г. Спафарий просит о повышении жалования, перечисляя наиболее значительные свои заслуги за время службы в Посольском приказе: «…да я ж холоп твой по твоему великого государя указу многия книги на славенском языке изнова сложил»⁷. Осенью 1674 г. Николай Спафарий совместно с подьячим Петром Долгово подают челобитную с просьбой о пожаловании их за участие в «книжном строении» 1672–1674 гг.⁸ В выписке (справке), учиненной по этой челобитной в Посольском приказе, перечислены все книги, созданные за эти годы, в том числе и наша «Книга...»⁹.

Сомнения в том, что она принадлежала к числу совместных работ переводчика и подьячего, высказывал еще в 1960-е гг. исследователь «издательской деятельности» Посольского приказа И.М.Кудрявцев¹⁰. Действительно, создание «Книги о избрании…» в наименьшей степени нуждалось в участии переводчика Н.Г.Спафария. В отличие от других книг, созданных к тому времени в Посольском приказе, «Книга о избрании…» была посвящена сугубо сюжетам российской истории и опиралась только на русскоязычные источники. Поиск и подбор материалов в приказных архивах, компиляция и некоторая литературная обработка текста были вполне посильной задачей для опытного служащего Посольского приказа, каким и являлся на тот момент П.В.Долгово¹¹.

В период создания «Книги о избрании…» Петр Долгово был старым подьячим, занимая среди подьячих Посольского приказа третье место (после Василия Бобинина и Степана Полкова). Его оклад в 1672 г. составлял 40 рублей, 40 четей ржи и столько же овса, 7 пудов соли, на праздники Долгово получал по 5 или 7 рублей (в зависимости от праздника). Повышение Василия Бобинина, которому в 1673 г. было «велено быть во дьяцех», позволило продвинуться по службе и Петру Долгово. Теперь он занял второе место среди подьячих с годовым окладом 60 рублей, 55 четей ржи и столько же овса, а также 10 пудов соли¹². Совместная челобитная Спафария и Долгово о пожаловании за участие в книжном строении осенью 1674 г. возымела действие. «183-го (1674) октября в 25 день пожаловал великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович … Посольского приказа еллино греческого языка переводчика Николая Спафария да подьячего Петра Долгово. Велел им дать своего великого государя жалованья за приказную их работу и за книжное строение сто рублев...». Из этой суммы 60 рублей причиталось Н.Спафарию, а 40 рублей — П.Долгово. Расписка в получении денег присутствует на обороте столбца¹³.

Возможно, успехи в «книжном строении» повлияли на благополучное развитие карьеры Петра Долгово. В марте 1674 г. он становится первым подьячим Посольского приказа, а в 1675 г. назначается дьяком и отправляется в Персию с посланником кн. Борисом Мышецким¹⁴. По возвращении — дьяк Посольского, а с 1676/77 г. и Малороссийского приказов. В 1678 г. Петр Долгово умер, 4 мая из его поместья в Серпуховском уезде был дан прожиток его вдове Агрофене ¹⁵.

Документы делопроизводства Посольского приказа четко указывают дату начала работ над чистовым вариантом текста «Книги о избрании…» — 6 июля 1672 г. «Июля с 6 числа из Посольского приказу дана писать “Книга о избрании великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Росии”; а писана книга на Александрийской бумаге большой руки в целой лист, мелким письмом, августа до 17 числа, и всей книги написано 9 тетрадей; а на всякой день писано по два листа, окромя воскресных дней и великих праздников Господних; и в том числе 31 лист порозжей»¹⁶. Точность дат объясняется тем, что именно за эти дни книгописцу Ивану Верещагину начислялось жалование — поденный корм по 2 алтына на день.

Во время работы над «Книгой о избрании…» Иван Верещагин не принадлежал к штату Посольского приказа. Нет никакой информации о том, что он когда-либо состоял на государственной службе в иных учреждениях. Наличие профессиональных навыков написания книжного текста позволяет предположить, что И.Верещагин до привлечения к работе в Посольском приказе трудился книжным писцом (переписчиком) в частном порядке. Помимо Ивана Верещагина, в тот период у «книжного строения» работал еще один книгописец «со стороны» — старец Маркел (в челобитных 1672 г. именует себя чернецом). Очевидно, привлечение «внештатных работников» к написанию книг объясняется высокой степенью загруженности подьячих Посольского приказа.

Иван Верещагин просил о повышении суммы поденного корма. Челобитную книгописец писал еще во время работы над текстом «Книги о избрании…», однако резолюция последовала уже после ее окончания — 22 августа. В этот же день Верещагин получил новое задание — писать книгу «О Сивиллах». Сумма кормовых денег ему была увеличена до гривны в день¹⁷. По-видимому, администрация Посольского приказа была вполне удовлетворена уровнем исполнения работ.

Следующий известный нам эпизод биографии Ивана Верещагина не совсем обычен. Летом 1673 г., не отпрашиваясь у администрации, он внезапно покидает Москву и уезжает в Галич. Этот поступок вызвал крайне раздраженную реакцию руководства Посольского приказа. Для возвращения И.Верещагина в Галич был послан толмач Григорий Иванов. 13 июля галицкому воеводе кн. Ф.С.Шехавскому была отправлена грозная грамота с предписанием задержать И.Верещагина и, сковав, отослать его с тем толмачом в Москву. Причем, проездные расходы от Москвы до Галича и обратно велено было взыскать с самого Верещагина¹⁸.

Возвращенный в Москву, И.Верещагин продолжает писать книги во внешнеполитическом ведомстве. В сентябре 1673 г. его зачисляют в штат — в «молодые подьячие» Посольского приказа¹⁹. Однако годовой оклад (денежное, хлебное и соляное жалование) не был ему назначен; как и раньше, он получает только поденный корм за время работы. Хотя фактическим местом работы И.Верещагина был Посольский приказ, в 1674 г. он упоминается в документах как подьячий приказа Владимирской чети²⁰. В 1675 г. Верещагин пишет книгу «Александрия» и вновь просит о жаловании в связи с приближающимся праздником Рождества, но теперь фигурирует уже как подьячий Новгородского приказа²¹.

Вероятно, положение неверстаного (безокладного) молодого подьячего Посольского приказа не слишком устраивало Верещагина, и он, не колеблясь, переходил туда, где открывалась более выгодная вакансия. При этом, несмотря на историю с побегом, администрация оказывала ему поддержку. И Владимирский и Новгородский приказы в тот период входили в номенклатуру учреждений, подчиненных Посольскому приказу, и возглавлялись А.С.Матвеевым²².

В указателе С.Б.Веселовского «Дьяки и подьячие XV–XVII вв.» фигурирует Верещагин Иван Васильев — в 1674 г. подьячий Владимирской чети, 22 сентября 1678 г. подьячий в г. Темникове, в 1686 г. подьячий Конюшенного приказа; 2 июля 1692 пожалован в дьяки и назначен в Ярославль. В 1696/97 г. Верещагин — дьяк Дворцового судного приказа, в 1696/97–1697/98 гг. дьяк Московского судного приказа²³. С высокой долей вероятности можно говорить о том, что речь идет о писавшем в 1672 г. текст «Книги о избрании…» книгописце И.Верещагине. «Александрия» была, вероятно, последней книгой, в «строении» которой он принимал участие. Дальнейшая его карьера пошла по административно-управленческой стезе.

«Ноября в 8 день (1672 г. — С.О.), по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца, велено строить “Книгу о избрании блаженной памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея России”; а по сказке иконописцов Ивана Максимова да Сергея Васильева надобно к строению той книги: Золота красного 1000 листов, серебра 500 листов, бакану Виницейского четь фунта, яри Виницейской фунт, шингелю фунт, шафрану четь фунта, вохры фунт, белил фунт, умры четь фунта, голубцу фунт, белил фунт, шмелти полфунта, чернил два кувшина, камеди полфунта, черлени фунт, яиц 500, кистей 60»²⁴.

25 ноября сусальнику Семену Иванову велено было уплатить 1 рубль 6 алтын 4 деньги за изготовление листового (сусального) золота. «Да на то золото и на краски купить ящик з замком дубовой или липовой. Да иконописцом Ивану Максимову сто свеч сальных московского дела большей руки»²⁵. Указ о приобретении необходимых для написания миниатюр материалов (красок, кистей и пр.) за приписью дьяка Ивана Евстафьева был послан только 30 ноября, средства было велено взять из доходов Новгородского приказа²⁶. Упоминавшаяся в документах дата 8 ноября 1672 г. относится к началу подготовительного этапа работ по созданию миниатюр «Книги о избрании …». Очевидно, к этому времени уже было определено их количество и сюжеты.

Бросается в глаза значительный промежуток времени между окончанием работ над рукописью (17 августа) и началом оформления «иллюстративной» части книги. Длительный перерыв связан с тем, что летом — осенью 1672 г. в Посольском приказе находилось в работе одновременно несколько книг (два экземпляра «Титулярника» «в полдесть»; «Хрисмологион или Даниила пророка откровение на сон Навуходоносору…»; «Мусы или седмь свободных учений»), которые оформлялись относительно небольшой группой иконописцев и золотописцев²⁷. И хотя к иконописцам Ивану Максимову и Дмитрию Львову, работавшим над «большим» «Титулярником», присоединились Макар Потапов и Федор Юрьев, загруженность художников, трудившихся «у книжного строения» в Посольском приказе, оставалась очень высокой. Возрастающим объемом работ по оформлению «новопостроенных книг», а также высочайшими требованиями к уровню их исполнения объясняется участие в создании «Книги…» еще двух иконописцев — Сергея Рожкова и Анания Евдокимова.

«Царю… Алексею Михайловичу [малый титул] бьют челом холопи твои иконописцы Ивашко Максимов, Сергушко Рожков, Анашка Евдокимов, Федька Юрьев. В нынешнем, государь, во 181-м (1672/73) году по твоему великого государя указу в Посольском приказе писали мы холопи твои книгу “О избрании на превысочайший престол Великия Росии блаженные памяти отца твоего царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Великия Росии самодержца”»²⁸.

Ученик знаменитого изографа Симона Ушакова иконописец Иван Максимов²⁹ был взят «к книжному строению» в Посольский приказ из Пушкарского приказа с Гранатного двора, где продолжал формально числиться до осени 1673 г. В период работы над «Книгой о избрании…» иконописец получал только кормовые деньги из Посольского приказа в сумме 6 алтын четыре деньги на день. По челобитью иконописца, 18 сентября 1673 г. в Пушкарский приказ была послана память о его переводе в ведение Посольского приказа «для его великого государя дел». Указ о переводе Максимова в Посольский приказ последовал 27 октября 1673 г., годовой оклад ему определили в 40 рублей (с учетом компенсации за хлеб). Впоследствии Максимову удалось добиться и выплаты недополученного в Пушкарском приказе жалования³⁰. После смерти царя Алексея Михайловича, отстранения от посольских дел и опалы боярина А.С.Матвеева иконописца несколько раз передавали из одного ведомства в другое, пока 23 апреля 1678 г. по царскому именному указу Максимов не был определен в жалованные иконописцы Оружейной палаты. В этом ведомстве он и оставался до своей смерти в сентябре 1688 г.³¹

Упомянутый вторым среди иконописцев, работавших над книгой, Сергей Рожков (также фигурирует в документах как Сергей Васильев) — выходец из Костромы, в 1660 г. работал под руководством Симона Ушакова, был «у стенного письма» в Архангельском соборе, писал и чинил иконы для Покровского (Василия Блаженного) собора. Окончательно перебрался с семейством в Москву не позднее 1666 г. В 1668 г. принят в жалованные иконописцы Оружейной палаты, получил дворовое место близ «большого аглицкого двора» и 30 рублей «на дворовое строение». В ноябре 1672 г. взят к «книжному строению» в Посольский приказ: «И в Посольском приказе пишет он с Ываном Максимовым с таварыщи Государственную книгу “О избрании государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Руси”» ³². Сергей Рожков постоянно состоял в ведении Оружейной палаты. Скончался 17 мая 1688 г.³³

Иконописец Федор Юрьев «работал... в Иноземском и в Посольском приказе со 179 (1670/71) году и писал всякие его великого государя иконописныя и живописныя письма, персоны с живства…»³⁴. Самой ранней его работой в Посольском приказе были два экземпляра «Титулярника» малого формата — «в полдесть» ³⁵. Вероятно, постоянным местом службы Ф.Юрьева был подведомственный Иноземскому Рейтарский приказ, откуда его, подобно другим иконописцам, могли затребовать на время. В словаре царских иконописцев А.И.Успенского есть упоминание о переводе Юрьева из Рейтарского в Посольский приказ 4 августа 1677 г. «для персонных дел». В 1678 г. он вместе с С.Рожковым и другими иконописцами работает в Посольском приказе над Большим лицевым Евангелием. Согласно отписке от 3 февраля 1682 г., в Рейтарском приказе Юрьев состоял «травщиком, золотильщиком и живописного дела мастером» с годовым окладом 19 рублей 24 алтына и поденным кормом по 4 алтына в день³⁶. В том же году Федор Юрьев был зачислен золотописцем в Посольский приказ. В документах его имя встречается до 1696 г.³⁷

Об иконописце Анании Евдокимове, кроме факта его участия в работе над «Книгой о избрании…», практически ничего не известно.

Весьма подробно в документах отражены премиальные пожалования мастеров-иконописцев после успешного завершения их работы над «Книгой о избрании…». Изографам причитались наградные выплаты двух типов: деньгами и тканями. 8 августа 1673 г. царь Алексей Михайлович «велел им дать своего великого государя жалованья за их работу, что они писали в книгу лица “О избрании на превысочайший престол Великия Росии блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Великия России самодержца” в приказ из доходов Новгородцкого приказу: Ивану семнатцать руб., Сергею 15 руб., Ананье и Федьке по десять руб. человеку»³⁸.

13 августа последовало распоряжение о наградных тканях: велено было выдать с Казенного двора «в приказ Ивану сукна лундышу пять аршин, камки адамашки восмь аршин, Сергею сукна кармазину пять аршин». Однако получить пожалованные ткани мастерам не удалось: «на Казенном дворе о сукнах и камке отказали». В итоге 2 октября вместо тканей Максимову было велено выдать деньгами 15 рублей 13 алтын 2 деньги, а Рожкову 10 рублей³⁹. Обойденные государевой милостью Ананий Евдокимов и Федор Юрьев также били челом о сукнах, чтобы «перед своею братью оскуженым не быть». «182-го (1674) марта в 11 день по указу великого государя окольничий Артамон Сергеевич Матвеев… приказал Анашке и Федьке иконописцом за сукна дать по пять рублев человеку из Большого приходу»⁴⁰ .

В давней работе В.К.Трутовского главным художником «Книги о избрании...» назван иконописец Иван Максимов, «которому поручено было “писати лица”, затем над “доличным” работал Сергей Васильев Рожков, над “травами” Анания Евдокимов и Федор Юрьев, а золотом и серебром расписывал Григорий Благушин “со товарищи”» ⁴¹. К сожалению, это утверждение не подкрепляется ссылкой на источник.

В выявленных документах о создании в Посольском приказе «Книги о избрании…» выполненная иконописцами работа описана весьма обобщенно: «писали в Посольском приказе в книгу лица “О избрании на превысочайший престол Великия Росии блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Великия Росии самодержца” на середней александрийской бумаге на 21-м листе мелочью»⁴². Ранее про всех иконописцев, работавших над «Титулярниками», столь же общо говорилось, что «писали государские гербы и персоны»⁴³. Определить характер участия и специализацию каждого из иконописцев в их общей работе над «Книгой о избрании…», на основании подобного рода свидетельств, не представляется возможным. Тезис о старшинстве И.Максимова подтверждается лишь более высокой суммой премиальных пожалований (размер поденных выплат у И.Максимова и С.Рожкова был одинаков). В отличие от С.Рожкова, впервые взятого в Посольский приказ к строению «Книги о избрании…», И.Максимов уже обладал определенным стажем, его заслуги в работе над «Титулярниками» были высоко оценены администрацией.

По сравнению с «Титулярником» создание миниатюр для «Книги о избрании…» представляло собой задачу более высокого уровня сложности. Когда перед администрацией Посольского приказа встал вопрос о размерах пожалований иконописцам за «Книгу о избрании…», решено было навести справки, как эта работа соотносится с предыдущими. «В первой Государственной книге (“Титулярнике”. — С.О.) написали 75 персон крупным письмом в пять месяцев на меньшой александрийской бумаге вдесть. В дву книгах в полдесть на большой бумаге 150 персон в полдесть крупным же письмом... А в “Книге о избрании блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Великия России самодержца” писали на середней александрийской бумаге 21 место мелочью ноября с 1-го числа, апреля по 10 число, всего 5 месяцов и 10 дней днем и ночью из приказу безвыходно. И перед прежними книгами, в сей книге, работы их было больши и труднее прежней работы»⁴⁴.

Весьма непростым представляется вопрос об участии в оформлении «Книги о избрании…» золотописцев Посольского приказа. Начиная с середины XIX столетия в работах ряда исследователей звучит утверждение, что свой вклад в создание «Книги…» внес знаменитый золотописец Посольского приказа Григорий Благушин, один или «с товарищи»⁴⁵. Под «товарищами», видимо, подразумеваются «младшие» золотописцы: Матвей Андреев и Федор Лопов.

Среди разнородных источников, освещающих процесс создания рукописи и миниатюр «Книги…», нет ни одного упоминания о золотописцах. Очевидно, включить золотописцев в число создателей памятника исследователей побудило фактическое наличие в самой книге элементов оформления, отнесенных к «золотописным».

Количество художественных элементов в «Книге о избрании…», которые с высокой долей вероятности могли быть выполнены золотописцами Посольского приказа, весьма не велико. Из этого числа следует исключить написанные золотой вязью начальную строку, заставку и часть текста на первом листе, а также написанные золотом по всей рукописи некоторые заглавные буквы. Идентичность почерка свидетельствует, что данная работа была выполнена книгописцем Иваном Верещагиным.

Бесспорно, к работе золотописцев относится титульный лист «Книги о избрании…». Согласно документам, при создании «Титулярников» золотописцы Григорий Благушин «с товарищи» «около государских персон и гербов писали клейма золотом и серебром и красками с чернью и с розными цветы»⁴⁶. Титульный лист «Книги о избрании…» аналогичен титульному листу «Титулярника», а также выполненным в нем обрамлениям государственных гербов. Невозможно говорить об идентичности, поскольку каждый из этих элементов художественного оформления выполнен оригинально⁴⁷, но их принадлежность к одному типу и руке одного автора (группы авторов) сомнений не вызывает.

Отсутствие сведений о золотописцах можно объяснить использованием для украшения «Книги…» уже готовых деталей, созданных ранее. Возможно, при работе над «Титулярниками» золотописцами был создан некоторый задел.

Обращает на себя внимание выполненная на первом листе рукописи золотом и серебром цветочная кайма-обрамление, со сложной орнаментальной вставкой по верхнему полю — «фигурой». Эта деталь близка к оформлению посольских и жалованных грамот⁴⁸, в «Титулярнике» подобные элементы отсутствуют. Возможно, кайма и фигура на первом листе были выполнены Федором Юрьевым. Во время работы над «Книгой…» в приказных документах он фигурирует как мастер иконописец, однако, как указывалось выше, обладал и квалификацией золотописца. Можно предположить, что именно в оформлении грамот состояли его обязанности в Иноземном и Рейтарском приказах, а в 1682 г. он был принят золотописцем во внешнеполитическое ведомство.

В приказных документах фигурируют две разные даты завершения иконописцами работ над миниатюрами «Книги о избрании…» — 30 марта 1673 г. (в челобитной мастеров) и 10 апреля (в приказной выписке)⁴⁹. Так или иначе, но задолго до окончания «иконописной» части, в январе (число не указано) поступило распоряжение о выдаче серебра на изготовление украшений переплета «Книги…». «Дать х Книге что пишут о избрании блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михайла Феодоровича всея Русии самодержца на средники и наугольники и на застешки серебра ефимками два фунта из доходов Новгороцкого Приказу»⁵⁰. Подобно «Титулярникам», переплет «Книги о избрании…» предполагалось оформить ажурными накладными серебряными декоративными деталями.

28 января велено было «купить на оклейку к строенью книги что пишут в Посольском приказе “О избрании… Михайла Федоровича всеа Великия Росии самодержца” тафты червчатой десять аршин, да на прокладку лицам алой пять аршин. Сей великого государя указ приказал записать окольничей Артемон Сергеевич Матвеев»⁵¹. «Февраля в 17 день указал великий государь… купить на оклейку “Книги о избрании…” клею два фунта карлуку из доходов Новгороцкого приказу» ⁵².

Записи о выдаче различных материалов убедительно свидетельствуют, что в начале 1673 г. параллельно велось несколько видов работ над «Книгой…». Писались миниатюры, изготавливались серебряные украшения переплета, проводилась «оклейка», готовились внутренние прокладки в складные листы с «лицами».

«Марта в 3 день послана память в Оптекарскую полату, а велено прислать в Посольской приказ к строенью государственной книги “О избрании…” гумагухты полфунта. Того ж числа послан великого государя указ в Новгороцкой приказ. А велено купить к той же государственной книге на оклейку к прежнему в прибавку два аршина тафты червчетой широкой»⁵³. К сожалению, не удалось выяснить, что за вещество представляла собой «гумагухта». Можно предположить, что речь шла о смоле растительного происхождения — «гумми». Среди материалов, используемых в иконописном деле в России ХVII–XVIII вв., встречаются такие вещества, как «гумми копал, гумми сандарак». В 1675 г. Симон Ушаков в списке материалов, необходимых для починки стенной росписи, указал «1 фунт гуммы лакуны» по 4 деньги за золотник⁵⁴. Растворы некоторых смол, например гуммиарабика (смола тропической акации), широко применялись как клеящее вещество. Этот вариант применения «гумагухты» представляется наиболее вероятным.

Трудившимся над миниатюрами иконописцам потребовались материалы сверх обозначенных в первоначальной смете. 11 марта 1673 г. с Печатного двора запросили «в Посольской приказ к строенью государственной “Книге великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Великия Росии самодержца”, полфунта киновари тертого, кувшин сажи»⁵⁵.

Тем временем в приказе Серебряного дела завершалась работа над металлическими украшениями оклада: «Марта в 13 день послан великого государя указ в Новгороцкой приказ. А велено дать на наугольники и на застежки серебреные что деланы к государственной “Книге о избрании великого государя царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Великия Росии самодержца” на позолоту семь золотых. Да на откраску, на зелья и на ртуть рубь. А росписатца в тех золотых и в деньгах велено Серебряные полаты мастеру Петру Аврамову»⁵⁶.

Последняя выявленная запись о выдаче материалов, необходимых к «строению» «Книги…», относится к 20 марта 1673 г.: «по указу великого государя… окольничей Артемон Сергеевич Матвеев приказал купить к строенью государственной “Книге о избрании великого государя царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии самодержца на оболочку полтора аршина бархату червчатого доброго”»⁵⁷. Красным бархатом были обтянуты крышки переплета.

Переплетом «Книги о избрании…» занимался западноевропейский офицер — капитан Яган Эленгузен (Еленгузен, Эленгуз, Элинкуз, Елинкус) из Пушкарского приказа. Ранее он же переплетал «Титулярники». Сотрудничество Я.Эленгуза с внешнеполитическим ведомством в качестве переплетчика носило постоянный характер. Подробными сведениями о военной карьере Ягана Эленгузена мы не располагаем. Известно, что в 1665 г. у него был собственный двор в Новой немецкой слободе ⁵⁸. В своей челобитной иноземец аттестует себя как «книжной переплетчик Яганко Аленхузин», не упоминая о воинском звании. «Работаю я холоп твой в Посольском приказе переплетаю твои государские две книги большие (“Книгу о избрании…” и “Сивилл”. — С.О.), и золото и доски и клей и нити клал я на те книги свои. А за работу и за приклад твоего великого государя жалования мне холопу твоему не дано»⁵⁹.

В документах Пушкарского приказа Я.Элингузен и серебряных дел мастер иноземец Яков Буда фигурируют как «Гранатного двора мастеровые люди»⁶⁰. Обращает на себя внимание наличие в штате этого приказа значительного количества мастеров абсолютно «непрофильных» специальностей: ювелиров, резчиков по кости, живописца, кружевного дела мастера и пр. Из приказных выписок становится ясно, что эти мастера — отставленные от строевой службы офицеры.

Окончание Тридцатилетней войны в Европе в 1648 г. высвободило колоссальное количество военных. Некоторым офицерам удалось поступить в вооруженные силы Московского государства. Спустя годы эти военные по возрасту, состоянию здоровья вынуждены были выйти в отставку. Возвращение на родину многим из них не сулило ничего, кроме нищеты. Владевших каким-либо «нужным» ремеслом брал Пушкарский приказ. От прежнего офицерского жалования за ними оставалась половина или треть (по решению администрации), хлебное жалование компенсировалось деньгами полностью. Подобная практика представляла собой своеобразное соцобеспечение не пожелавших покинуть Россию отставников. Я.Эленгузену, некогда получавшему капитанское жалование 11 рублей в месяц, теперь полагалась треть оного: годовой оклад в 44 рубля и еще за 11 четей ржи и овса деньгами — 10 рублей 7 алтын 4 деньги⁶¹. К абсолютно загадочным следует отнести известие о стремительном повышении в чине ремесленника-отставника. Как отмечает И.М.Кудрявцев, Яган Эленгузен продолжал работать с «построенными» в Посольском приказе книгами вплоть до начала 1680-х гг., будучи уже в чине «полполковника»⁶².

Интересную картину дают документы относительно мастеров-ювелиров, изготовивших серебряные украшения переплета «Книги…». Согласно приказной выписке, «в прошлом во 180-м да в нынешнем во 181-м годех по указу великого государя… зделаны в Посольском приказе Государственные четыре книги. Три с государскими гербами и персонами, а четвертая “О избрании на царство блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея великия Росии самодержца”. На те книги средники верхние орлистые и нижние средники прорезные и на стержни серебреные всего 38 мест делали и золотили Серебряные полаты мастеры Поликарп Федоров с товарыщи три человека». Поликарп Федоров «с товарыщи три человека» был автором челобитной, помеченной 20 декабря 1672 г., в которой просили о жаловании за изготовление серебряных украшений к трем экземплярам «Титулярников»⁶³. При этом, согласно многочисленным записям, серебро на изготовление украшений к переплетам «Титулярников», золото и деньги на материалы для золочения этих украшений принимал Серебряной палаты мастер Данила Кузьмин с товарищами. В записи о выдаче серебра на украшения переплета «Книги о избрании…» получатель не назван, а в получении золота и материалов на золочение велено было расписаться «Серебряные палаты мастеру Петру Аврамову»⁶⁴.

О чеканного дела жалованном мастере Поликарпе Федорове известно, что в Серебряной палате он состоял по крайней мере с 1658/59 г. В 1660 г. он получал 11 рублей годового оклада, по 24 чети ржи и овса и по 6 денег на день кормовых. (К сожалению, отсутствуют сведения о его окладе в более позднее время.) В 1662 г. он входил в группу мастеров, делавших серебряные ковчеги к государевым печатям. А в 1676 г. вместе с упоминавшимся выше Данилою Кузьминым делал серебряные застежки к двум книгам жития святых Сергия Радонежского и Саввы Сторожеского. Весной 1680 г. мастер умер⁶⁵.

Данила Кузьмин был принят в мастера Серебряной палаты в июне 1668 г. с годовым окладом в 10 рублей и хлебным по 24 чети ржи и овса. Чеканного и резного дела мастер, он принимал участие в самых разных работах: изготовлении церковной утвари, украшении парадного оружия, в том числе предназначенного для поднесения государю на Пасху, украшении иконостасов дворцовых церквей и пр. В 1679 г. он получал повышенный оклад — 15 рублей в год и по 15 четей ржи и овса. Последние известия о нем относятся к 1688 г.⁶⁶

Петр Аврамов, как и Д.Кузьмин, был принят в Серебряную палату в 1668 г. на место отставленных поляков с годовым жалованием 8 рублей и 20 четей ржи и овса. Как и Д.Кузьмин, он числится мастером чеканного и резного дела. В 1668–69 гг. он вместе с Д.Кузьминым и другими мастерами работает церковные сосуды и рипиды «на спех» для вселенских патриархов. Очевидно, его карьера была не слишком успешна. В 1678/79 г. его денежный оклад составлял те же 8 рублей, а хлебный вырос незначительно — по 12 четей ржи и овса. Мастер умер в январе 1680 г.⁶⁷

Можно предположить, что Данила Кузьмин и Петр Аврамов во время «книжного строения» были «товарищами» старшего мастера Поликарпа Федорова. Получить в приказе необходимые материалы или средства на их приобретение, расписаться за них, вероятно, мог любой из членов «рабочей группы». Однако бить челом государю о наградных деньгах должен был своим именем старший из мастеров «с товарыщи» — этого требовала традиция и неписаные этикетные нормы. Косвенно о старшинстве П.Федорова свидетельствует и его больший срок службы в приказе Серебряных дел.

Тем же распоряжением от 18 апреля, что и об оплате услуг переплетчика Я.Эленгузена, велено было дать «Серебреной палаты мастером за дело и за позолоту, что они делали к государственным четырем книгам (три “Титулярника” и “Книга о избрании…”. — С.О.) наугольники и средники и застешки прорезные — пять рублев же из доходов Новгородцкого приказу»⁶⁸.

Следует согласиться с автором XIX в., что распоряжение о пожаловании переплетчика и ювелиров за выполненную работу дает достаточное основание считать, что «строение» в Посольском приказе «Книги о избрании…» было завершено не позднее 18 апреля 1673 г., а возможно, и несколько ранее. Последняя по времени запись о выдаче материалов на строение «Книги…» (бархата на переплет) датирована 20 марта.

Неизвестно, когда точно «Книга о избрании…» была поднесена государю Алексею Михайловичу. Здесь, как и в вопросе о времени завершения работ над «Книгой…», мы можем опираться лишь на «ограничительную» дату. Группа иконописцев, испрашивая у государя жалование «за свою работишку» над «Книгой…», указала в челобитной: «И та книга тебе великому государю поднесена»⁶⁹. Документ помечен 31 мая, следовательно, не позднее этого срока «Книга о избрании…» была вручена царю. Не исключено, что книга могла быть поднесена Алексею Михайловичу «ближним человеком» А.С.Матвеевым немедленно после завершения работ — на Пасху. Традиционно, в один из дней Светлой седмицы, государю подносились лучшие изделия дворцовых мастерских. В 1662 г., так же как в 1673-м, Пасху праздновали 30 марта, а мастера Оружейной палаты были у государя с подносными вещами 2 апреля⁷⁰.

Подобно «большому» «Титулярнику», после поднесения государю «Книга о избрании…» возвратилась в Посольский приказ. До середины XIX столетия рукопись хранилась в архиве внешнеполитического ведомства «между государственными российскими книгами и утвержденными грамотами под № 10»⁷¹. В 1850-е гг. в Кремле создается Государственное древлехранилище для письменных и вещественных памятников «государственного значения», разместившееся в Теремном дворце. «Книга о избрании...» находилась в составе «Актов, относящихся к обрядам венчания русских государей на царство (1547–1684)»⁷². По проекту академика живописи Ф.Г.Солнцева для нее был изготовлен особый бронзовый ларец-ковчег⁷³.

В 1882 г. Древлехранилище было упразднено, большая часть документов передана в МГАМИД, однако относительно небольшая группа вещей на основании высочайшего повеления от 22 октября 1882 г., по предложению Министра императорского двора, была привнесена в Оружейную палату, в том числе и «Книга о избрании…» ⁷⁴. В собрании Музеев Московского Кремля этот памятник хранится по сей день⁷⁵.

Примечания

¹ Кудрявцев И.М. «Издательская» деятельность Посольского приказа (К истории русской рукописной книги во второй половине XVII века) // Книга. Исследования и материалы. Сб. VII. М., 1963. С. 224, 228.

² Лукичев М.П. Титулярник — Большая государственная книга 1672 г. // Царский титулярник. Тексты, исследования, комментарии. М., 2007. Кн. 2. С. 6.

³ Подробное описание рукописи и миниатюр «Книги о избрании…» выполнено Татьяной Сергеевной Борисовой. См. вновь вышедшее факсимильное изд. памятника: М., 2013. Т.2.

⁴ РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 17. 1672–1677. Книга записная входящим и исходящим делам и пометная выписная. Л. 20об., 25об., 27, 27об.; Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672–1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 50, 51, 82, 85.

⁵ См.: Книга об избрании великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича. (Предисловие). М., 1856. С. XXXIV-XXXVI. Основанием для этого послужила одна из челобитных А.С.Матвеева царю Федору Алексеевичу: «…желая вашей государской к себе милости сделал книги с товарищи своими и с приказными людьми и с переводчики в Посольском приказе какия не бывали... Первая книга: всех великих князей Московских и всея России самодержцев персоны и титла и печати… Другая книга в лицах же с речением: Избрание и посылка на Кострому, и о прошении, и о приходе к Москве, и о венчании на царство Московское деда твоего государева, блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея России самодержца» (Первая челобитная к царю, посланная из Путивля в Москву в 1677 г. // История о невинном заточении ближнего боярина Артемона Сергеевича Матвеева. СПб., 1776. С. 34-35).

⁶ См.: Урсул Д.Т. Николай Гаврилович Милеску-Спафарий. М., 1980. С. 63; Ненарокомова И.С. Уникальный памятник книжного искусства второй половины XVII века // Панорама искусств. М., 1981. Вып. 4. С. 219; Лукичев М.П. Титулярник… С. 8.

⁷ РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. 1673–1674. Д. 5. Дела по челобитью золотописцев, переводчиков... Л. 81-81об.

⁸ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 194.

⁹ Дело о покупке для письма грамот и книг разных писчих и других материалов, о выдаче жалования золотописцам, переписчикам книг и проч. 1672, января 13 — 1675. № 43 // Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссией. Т. 6. СПб., 1857. С. 198-199.

¹⁰ Кудрявцев И.М. «Издательская» деятельность Посольского приказа… С. 185.

¹¹ Своеобразное подтверждение способности опытного служащего Посольского приказа справиться с серьезной литературной работой — пример перебежчика, бывшего подьячего Г.К.Котошихина, составившего по заказу шведской короны известное сочинение о России в царствование Алексея Михайловича.

¹² РГАДА. Ф. 138. Оп. 1. Д. 18. 1672, июнь — 1673, ноябрь. Столбец Посольского приказа о назначении подьячих, выдаче жалования…. Л. 18, 25, 45, 61, 129, 183.

¹³ РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 1. 1674. Д. 437. Расходный столбец приказа Галицкой четверти. Л. 101-101об.

¹⁴ Лукичев М.П. Титулярник…С. 9.

¹⁵ Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 155.

¹⁶ Дело о покупке для письма грамот и книг разных писчих и других материалов, о выдаче жалования золотописцам, переписчикам книг и проч. 1672, января 13 — 1675. № 43... С. 191.

¹⁷ РГАДА. Ф.141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 24, 43.

¹⁸ Там же. Л. 101-101об.

¹⁹ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 3. 1673. Д. 343. Челобитная Ивана Верещагина о принятии его подьячим в Посольский приказ. Л. 1-1об.

²⁰ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л.185.

²¹ Там же Л. 202.

²² Богоявленский С.К. Приказные судьи XVII века. М.; Л., 1946. С. 273.

²³ Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 91.

²⁴ Дело о покупке для письма грамот и книг разных писчих и других материалов, о выдаче жалования золотописцам, переписчикам книг и проч. 1672, января 13 — 1675. № 43... С. 191-193.

²⁵ РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 17. 1672–1677. Книга записная... Л. 35.

²⁶ Там же. Л. 20об.-21.

²⁷ Кудрявцев И.М. «Издательская» деятельность Посольского приказа… С. 187-194.

²⁸ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 105.

²⁹ Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII века. [Т. 2]. Словарь. М., 1910. С. 166.

³⁰ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 52, 119, 123-124, 133-136, 138-148об.

³¹ Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы… С. 166-167.

³² РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 50-52.

³³ Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы… С. 227-230.

³⁴ Там же. С. 305.

³⁵ Беляков А.В. Служащие Посольского приказа второй трети XVII века. [Канд. дис.] М., 2001. С.364.

³⁶ Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы… С. 305.

³⁷ Беляков А.В. Служащие Посольского приказа… С. 178, 365.

³⁸ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования... Л. 116.

³⁹ Там же. Л. 117, 137, 128.

⁴⁰ Там же. Л. 150, 158, 152.

⁴¹ Трутовский В.К. Боярин и оружничий Богдан Матвеевич Хитрово и Московская Оружейная палата // Старые годы. М., 1909. Июль — сентябрь. С. 366.

⁴² РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 106.

⁴³ Там же. Л. 52, 63.

⁴⁴ Там же. Л. 109-110.

⁴⁵ Книга об избрании великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича. (Предисловие). М., 1856. С. XXXV-XXXVII; Трутовский В.К. Боярин и оружничий Богдан Матвеевич Хитрово… С. 366; Мнеева Н.Е. Изографы Оружейной палаты и их искусство украшения книги // Государственная Оружейная палата Московского Кремля. М., 1954. С. 225; Калишевич З.Е. Художественная мастерская Посольского приказа в XVII в. и роль золотописцев в ее создании и деятельности // Русское государство в XVII в.: Новые явления в социально-экономической, политической и культурной жизни: Сб. статей. М., 1961. С. 401; Лукичев М.П. Титулярник… С. 7.

⁴⁶ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 64.

⁴⁷ Калишевич З.Е. Художественная мастерская Посольского приказа… С. 405.

⁴⁸ См.: Там же. С. 395-396.

⁴⁹ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 106, 110.

⁵⁰ РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 17. 1672–1677. Книга записная… Л. 23об.

⁵¹ Там же. Л. 24.

⁵² Там же. Л. 49об.

⁵³ Там же. Л. 25об.

⁵⁴ Щавинский В.А. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в Древней Руси. М.; Л., 1935. С. 135, 142.

⁵⁵ РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 17. 1672–1677. Книга записная… Л. 27.

⁵⁶ Там же. Л. 27.

⁵⁷ Там же. Л. 27об.

⁵⁸ Переписная книга Новой немецкой слободы 1665 г. // Переписные книги Москвы 1665–76 гг. М., 1886. С. 231.

⁵⁹ РГАДА. Ф. 1470. Пушкарский приказ. Оп. 1. Д. 263. 1672–1673. Дела о выдаче жалования иноземцам… Л. 74-75.

⁶⁰ Там же. Л. 86-87.

⁶¹ Там же. Л. 87, 88.

⁶² Кудрявцев И.М. «Издательская» деятельность Посольского приказа… С. 214. Документ хранится в: РГАДА. Ф. 141. 1682. Д. 23.

⁶³ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования… Л. 81-82.

⁶⁴ РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 17. 1672–1677. Книга записная… Л. 8, 9, 20об., 23об., 27, 35.

⁶⁵ Троицкий В.И. Словарь московских мастеров золотого, серебряного и алмазного дела XVII в. Вып. 2. Л., 1930. С. 135-136.

⁶⁶ Там же. Вып. 1. Л., 1928. С. 64-65.

⁶⁷ Там же. С. 5-6.

⁶⁸ РГАДА. Ф. 141. Оп. 5, ч. 2. 1672, марта 29 — 1677. Д. 123. Дело о выдаче денежного жалования…Л. 85.

⁶⁹ Там же. Л. 105.

⁷⁰ РГАДА. Ф. 296. Оп. 1. Д. 7764. О даче Оружейной палаты разным мастерам государева денежного жалования… Л. 35-36.

⁷¹ Книга об избрании великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича. (Предисловие). М., 1856. С. XXXV.

⁷² См.: Викторов А.Е. Государственное древлехранилище в теремах Московского Кремлевского дворца. СПб., 1882. С. 5, 6, 10-11.

⁷³ Ныне в собрании Музеев Московского Кремля. Инв. № МР-10982.

⁷⁴ ОРПГФ Музеев Кремля. Ф. 20. Д. 206. 1883. Ведомость предметов, поступивших в Оружейную палату. Л. 4об.

⁷⁵ Музеи Московского Кремля. Инв. № КН-201.