Любовь Савинская

Знатность рода и природная красота

Портретная галерея князей Юсуповых¹

Портретные галереи — интереснейшее явление русской художественной жизни XVIII–XIX веков. Живописные и скульптурные портреты, хранившиеся в городских дворцах и усадьбах, донесли до наших дней образы людей давно минувших эпох. Портретные галереи увековечивали род владельцев и свидетельствовали о знатном происхождении, демонстрировали преданность царскому трону и представляли визуальную семейную хронику.

Почти двести лет князья Юсуповы играли заметную роль не только в военной и политической, но и в художественной жизни России. Ими созданы такие сокровищницы искусства, как подмосковная усадьба Архангельское, дворцы в Москве и Петербурге. И, при этом, произведения портретного жанра занимали особое место в их знаменитых коллекциях художественных произведений. Ведь Юсуповы — одна из самых видных по происхождению и богатству русских дворянских фамилий.

Судьба далеко не всех портретов Юсуповых известна на сегодняшний день, поэтому предложенная реконструкция портретной галереи имеет своей целью привлечь внимание музейных хранителей и любителей искусства к распыленным по разным собраниям портретам знаменитой семьи и восстановить утраченные связи между произведениями.

Наиболее ранние достоверные живописные портреты князей Юсуповых относятся к середине XVIII века. Борис Григорьевич Юсупов (1695–1759), первым из семьи получивший образование в Европе (он окончил училище гардемаринов в Тулоне), и его супруга (с 1734 года) Ирина Михайловна Зиновьева (1718–1788), происходившая из древнего рода, давшего видных военных и государственных деятелей, большое внимание уделяли воспитанию своих четырех дочерей и единственного сына. Б.Г.Юсупов при императрице Елизавете Петровне в течение девяти лет (1750–1759) возглавлял Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Родители стремились дать детям лучшее воспитание. Детский портрет их дочери Евдокии создан Федором Степановичем Рокотовым в конце 1750-х – начале 1760-х годов (ГРМ). Позже в семье картину традиционно приписывали работавшему в Петербурге итальянцу Пьетро Ротари, что не удивительно, так как молодой Рокотов, принятый в 1760 году в Академию художеств, «многому научился у Ротари и Токке и в последнее время целиком занялся портретной живописью (в манере Фонтебассо и Ротари)»^1а.

Единственный сын Николай представлял новое поколение русского дворянства. Он рано остался без отца, и его карьерой занималась мать. Вероятно, для нее созданы портреты Николая (ГЭ. ГМУА), исполненные французским миниатюристом Франсуа Самсуа, работавшим в Петербурге с перерывами между 1755 и 1761 годами. Известно, что Самсуа затем жил и работал в Гааге, где вероятно и были исполнены миниатюрные портреты юноши-студента², впервые покинувшего родной дом для обучения в Лейденском университете и заграничного путешествия (1774–1777). На портрете князю лет 25. Это «типичный портрет середины XVIII века, где воспроизведение конкретных черт модели подчинено логике почти неуловимой, ненавязчиво стремящейся к приятности, типизации рокайля»³.

С середины XVIII века в русском свете сложилась мода на портреты, написанные иностранными живописцами. Портрет, созданный известным мастером, становился знаком принадлежности к избранному кругу аристократии. Николай Борисович Юсупов (1750–1831)⁴, единственный наследник знатного рода на рубеже XVIII–XIX веков снискал известность в России и Европе не только как дипломат, государственный деятель, занимавший высокие посты, но и как большой любитель искусства, знаток античной литературы. Он знал многих европейских и русских художников, посещал их мастерские, состоял с ними в переписке, в деловых и дружеских отношениях. Выполняя поручения русского двора по дипломатической и художественной части, он тесно общался с представителями немецкой колонии в Риме. Портреты Юсупова писали живописцы, хорошо знавшие модель. Прежде всего, это австрийские и немецкие художники, его ровесники, с которыми князь познакомился во время длительного пребывания в Италии, где они с интересом изучали памятники античного искусства и формировали новый классический вкус. В испанском костюме, в образе загадочного гранда изображен Юсупов на картине одного из крупнейших мастеров неоклассической живописи Генриха Фюгера (1751–1818; ГЭ). Портрет напоминает об испанском путешествии князя и его романтических любовных похождениях, сопровождавших его темпераментную, увлекающуюся натуру на протяжении всей жизни. Австрийский портретист Иоганн Баптист Лампи и немецкий пейзажист Якоб Филипп Хаккерт написали князя сидящим на обломке античной колонны с книгой в руке на фоне ландшафта со старинной архитектурной постройкой (между 1786–1789; ГЭ). Пейзажный фон изображает, вероятно, уголок на юге Франции в районе города Экс-ан-Прованс. Программная картина представляет Юсупова как фигуру типичную для эпохи Просвещения — знатного путешественника, увлеченного любителя античного искусства и истории, осматривающего археологические раскопки⁵.

Позднее И.-Б.Лампи, работая в Петербурге (1792–1797), исполнит новые портреты Юсупова. Один из лучших портретистов своего времени при русском дворе он нашел выгодные заказы и высоких покровителей. Лампи создал в своих работах «тип удачного царедворца, как бы поэтизируя блестящую карьеру и видное положение при дворе»⁶. В 1794 году Николай Борисович был избран почетным членом Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств⁷. В Зале Совета находились портреты всех президентов, профессоров и почетных членов Академии, составлявшие историческую портретную галерею. Именно для этой галереи предназначался «Портрет Н.Б.Юсупова» работы Лампи (ГРМ). Камерный по форме, официальный по сути, он представляет вельможу, получившего общественное признание, отмеченного орденами Белого орла и Святого Станислава, в начале его стремительного восхождения на государственной службе при дворе Павла I. Модель, внешне привлекательная, легко узнаваемая, эффектно подана зрителю. Портрет решен в лучших традициях европейского неоклассицизма: в насыщенной колористической гамме, с мягкой светотенью, моделирующей выразительную пластику лица.

Существует также другой вариант портрета, созданный, вероятно, по личному заказу князя, где он изображен в красном кафтане на меху (ГЭ). Портреты работы Лампи стали своего рода официальным изображением Н.Б.Юсупова. По указанию князя его портрет должен был находиться в каждом принадлежавшем ему имении, поэтому их многократно копировали, и по настоящее время известно несколько копий разного художественного качества (например: ГМУА; Государственный музей истории города Санкт-Петербурга; Государственный музей А.С.Пушкина).

И.-Б.Лампи написал также портрет Татьяны Васильевны Энгельгардт (1767–1841), вдовы Михаила Сергеевича Потемкина (1744–1791), в 1793 году ставшей супругой Н.Б.Юсупова⁸. Сама императрица Екатерина II сосватала за блестящего петербургского аристократа дочь ротмистра смоленской шляхты В.А.Энгельгардта и Е.А.Потемкиной, родной сестры Г.А.Потемкина-Таврического. Брак приумножил богатства семьи и укрепил положение князя среди высшей знати. От первого брака у Татьяны Васильевны было двое детей, Александр (1787–1872) и Екатерина (1788–1872). В 1794 году родился сын Борис — единственный наследник юсуповского состояния.

Татьяна Васильевна Юсупова вела довольно уединенный образ жизни, совершенно противоположный жизни супруга, любившего светские приемы, шумные празднества, театр, балы. Главным своим делом она считала воспитание детей. В то же время она была хозяйкой известного литературного салона, ее дом на Английской набережной (современный адрес — Английская набережная, 54) посещали Г.Р.Державин, В.А.Жуковский, И.А.Крылов, П.А.Вяземский, И.И.Козлов. Гавриила Романович Державин в 1804 году посвятил Татьяне Васильевне стихотворение «К Т.В.Ю.»:

Иных веселье убегает…

С Тобой живет оно всегда:

Где Сердце, ум, краса сияет,

Мне там не скучно никогда.

Являя благородны чувства,

Не судишь слабостей людских,

Объяв науки и искусства,

Воспитываешь чад своих⁹.

Одна из просвещенных женщин своего времени, княгиня Т.В.Юсупова не избежала модного увлечения коллекционированием и на протяжении всей жизни собирала драгоценности и резные камни с эмблемами и девизами, которых у нее было около 180¹⁰. Такое собрание служило изысканным дополнением коллекций ее супруга. Но их брак не был счастливым. Юсуповы долгие годы жили врозь: в конце концов, князь окончательно обосновался в Москве, а княгиня осталась в Петербурге.

В юсуповской портретной галерее были собраны работы самых модных живописцев. Русские аристократы внимательно присматривались к художникам и обращались с заказами к признанным знаменитостям. Подлинными законодателями моды в портретном жанре в XVIII–XIX веках являлись французские художники. Они писали портреты русских и во Франции, и в России. Так, портреты Татьяны Васильевны исполнили три выдающихся французских портретиста, работавших в России: Ж.Л.Вуаль (Конец XVIII века; ГЭ), Э.Л. Виже-Лебрен (1797; Токио. Музей Фуджи), Ж.Л.Монье (1802; ГМУА) и русский миниатюрист Августин Ритт (1799; ГЭ).

Французские художники, снискав европейскую славу, привозили в Россию сформировавшиеся стилистические формы репрезентативного портрета, устойчивые типы композиций. Портреты французских живописцев имели особую привлекательность. Они изображали человека живо, непринужденно, артистично, демонстрировали его общественную, интеллектуальную деятельность, раскрывали мир чувств и интересов модели. Э.Виже-Лебрен, придворная портретистка французской королевы Марии Антуанетты, работала в Петербурге и Москве в 1795–1801 годах. Она привнесла в русскую живопись образцы женского портрета — изящного, бесхитростного, следующего моде, обладающего особым живописным шармом. В России Виже-Лебрен создает портреты матерей с маленькими детьми — тип портрета, не получившего широкого развития в русском искусстве до начала XIX столетия.

В портрете Т.В.Юсуповой, написанной в 1797 году (Токио, Музей Фуджи), Виже-Лебрен не скупится на выражение чувств. Юсупова держит венок из цветов, на стволе дерева вензель — СS — инициалы ее сестры Екатерины Скавронской, одной из любимых моделей художницы. Четкий рисунок, живопись яркими локальными красками создает необходимую нарядность. Индивидуальные черты модели сглажены и приближены к тому идеалу, который виделся в античности. Все внимание сосредоточено на внешне красивой форме. Иконографический тип портрета на фоне пейзажа под влиянием эстетики сентиментализма получил в русской живописи широкое распространение, что использовала в своей работе Виже-Лебрен, умевшая угодить вкусам заказчика.

Вслед за портретом княгини художница написала ее маленького сына Бориса Юсупова в образе Амура (Украина, Черниговский областной художественный музей) ¹¹. Виже-Лебрен к моменту создания портрета Бориса уже была известна князю Юсупову своими очаровательными детскими портретами. В 1792 году она исполнила по его заказу портрет своей дочери Жюли в виде купальщицы¹². На картине в форме тондо художница создала погрудное изображение юного князя Бориса, — кареглазого, курчавого малыша с привязанными розовой ленточкой крылышками, подносящего ко рту пальчик. Композиция полотна напоминает «Сидящего Амура», написанного в 1785 году по заказу Н.Б.Юсупова немецкой художницей Анжеликой Кауфман (Саратовский областной художественный музей им. А.Н.Радищева)¹³. К тому же оба живописных произведения восходят к популярному образу «Грозящего Амура» (1757) скульптура Э.М.Фальконе. Картина А.Кауфман в 1790 году была гравирована К.А.Порпорати под названием «Берегись!». Грозящий Амур предупреждал об опасностях любви. Такое совпадение едва ли было случайностью, а возможно, являлось условием заказа. Амур — один из любимых образов Н.Б.Юсупова. Также известно, что дети Татьяны Васильевны устраивали театральные представления, одно из них вдохновило Г.Р.Державина на стихотворение «Спящий Эрот». Эрота (Амура) представлял младший из детей — Борис: «Смех сиял в лице его, / Будто яблочки наливны / Рделись щеки у него»¹⁴. Французский миниатюрист Шарль Жозеф де ла Селль, шевалье Де Шатобур, работавший в Петербурге (1800–1805), изобразил в рисунке 12 апреля 1800 года Бореньку (Le P-ce Borinka Youssoupoff) с крыльями и стрелой в руке, в роли Амура (ГРМ). Образ златокудрого, кареглазого ребенка в виде Амура присутствует и на миниатюре А.Ритта в собрании Эрмитажа, происходящей из юсуповской коллекции, возможно, что это еще один портрет князя Бориса (ГЭ)¹⁵.

С 1801 года в Петербурге работал французский живописец Ж.Л.Монье. До приезда в Россию Монье несколько лет провел в Англии, и пластическая выразительность форм в его произведениях существенно обогатилась красотой колорита, эмалевым блеском красок, эффектами освещения, что художнику удалось передать в портрете Т.В.Юсуповой (1802; ГМУА).

Еще один детский портрет Бориса Юсупова создан французским художником Антуаном Гро (1809; ГМИИ). Он был заказан его отцом во время пребывания в Париже в 1808 году¹⁶. Юный князь представлен на вздыбленном коне в восточном костюме с луком в вытянутой руке. Такая иконография должна была напоминить о древности рода, ведущего свое начало от ханов Ногайской Орды¹⁷. На картине повторено изображение коня с портрета Жерома Бонапарта, показанного Гро в Салоне 1808 года. Лицо модели писалось по привезенной в Париж миниатюре. В целом портрет ярко выражает господствующие вкусы эпохи героических побед наполеоновской империи, главным художником и историографом которой являлся Антуан Гро. Ученик Луи Давида, он стал одним из создателей живописи французского романтизма и самого типа романтического портрета. Большеформатный «Конный портрет князя Б.Н.Юсупова» работы Гро — пример эпического парадного романтического портрета, в полной мере выражал желание заказчика прославить наследника древнего рода. Этот портрет выделяется в ряду других работ семейной галереи, он всегда находился в парадных залах юсуповских дворцов и включен во все каталоги коллекции.

Борис Николаевич Юсупов (1794–1849) после смерти отца унаследовал, кроме земель, фабрик, дворцов, усадеб, художественных коллекций, еще и колоссальные долги своего отца. От него потребовались многие усилия, личное участие в управлении имениями, чтобы восстановить доходное хозяйство — основу роскошной жизни аристократического семейства. Ко времени вступления в наследство Борис уже был дважды женат. Первым браком на княжне Прасковье Павловне Щербатовой (1795–1820). Образ этой юной барышни сохранил портрет саксонского художника Карла Христиана Фогеля фон Фогельштейна¹⁸, работавшего в Петербурге с 1808 по 1812 год. Она умерла молодой, во время родов. В 1827 году князь Юсупов женился во второй раз на Зинаиде Ивановне Нарышкиной (1810–1893), фрейлине Высочайшего Двора. В том же 1827 году у них родился сын Николай, единственный наследник. Красота Зинаиды Ивановны восхищала многих современников. Веселую светскую жизнь она удивительным образом соединяла с умением объединять семью и хранить ее культурные традиции.

Б.Н.Юсупов большое внимание уделял своему новому петербургскому дворцу, который «занимал площадь, ограниченную набережной реки Мойки, Офицерской улицей и Максимилиановским переулком (номера домов соответственно: № 94–21–23)»¹⁹. В 1831–1837 годах Борис Николаевич реконструировал дворец по проекту видного петербургского архитектора Андрея Алексеевича Михайлова 2-го. В результате была создана Картинная галерея, состоящая из анфилады залов, которую завершал домашний театр. В 1837 году князь вернул большую и лучшую часть собрания картин своего отца из Москвы и подмосковного Архангельского в С.-Петербург.

Борис Николаевич и Зинаида Ивановна сделали первые шаги к увековечению рода Юсуповых. Во дворце на Мойке они собрали семейные портреты, старинные и здравствующих членов семьи, создав в Библиотеке небольшую фамильную портретную галерею. Борис Николаевич поместил там портреты родителей: Н.Б.Юсупова работы И.Б.Лампи, и Т.В.Юсуповой — Ж.Л.Монье. Детский портрет своей тетки, Евдокии Борисовны, кисти Ф.С.Рокотова, тогда (как мы уже указывали) считавшийся работой П.Ротари; своей первой супруги, Прасковьи Павловны, работы художника Дмитрия Ивановича Антонелли и хозяйки дома, Зинаиды Ивановны — художника Жана Франсуа Кеснеля, ученика А.Гро. Был здесь и портрет его сына Николая «в русской рубашке и с книгой в руке», написанный известным портретистом, академиком живописи Ксаверием Яном Каневским. Портреты фамильной галереи вошли в первый каталог юсуповской коллекции, опубликованный в 1839 году в Петербурге в типографии Плюшара²⁰, что свидетельствовало о новом взгляде на семейные портреты, осознании их исторической и художественной ценности.

В 1830 году критик и философ И.В.Киреевский писал: «История в наше время есть центр всех познаний, наука наук, единственное условие нашего развития; направление историческое обнимает все»²¹. Начинал утверждаться исторический взгляд, как на страну, так и на судьбу отдельной личности. Это сказалось и на отношении к дворянским семейным реликвиям и портретам. Русское искусство признавалось достойным занять место в ряду европейских школ. С одинаковым интересом высший круг дворянства стал относиться к произведениям как западных, так и русских художников; как к образцам высокого мастерства, так и к произведениям, имеющим, прежде всего, историческую ценность.

Вращаясь в высшем обществе, имея дружеские отношения с императорской семьей, Зинаида Ивановна Юсупова использовала их для знакомства с самыми модными живописцами, появлявшимися при русском дворе. Наделенная художественным вкусом, она чутко улавливала изменения моды и стремилась им во всем следовать. Благодаря ее инициативе портретная галерея Юсуповых продолжала пополняться. В 1840 году в Петербург приехала известная английская художница Кристина Робертсон. Ее признали и полюбили при русском дворе, ей позировали члены императорской фамилии и цвет русской аристократии: Шереметевы, Шуваловы, Барятинские… Она писала первых красавиц Петербурга и сразу обратила внимание на блиставшую в свете княгиню Юсупову. Уже в 1840 году она начала серию портретов Юсуповых. Тогда был создан портрет 13-летнего Н.Б.Юсупова — аристократически утонченного юноши с грустным взглядом и скрипкой в руках (ГЭ). В следующем году был завершен портрет Юсуповой Татьяны Васильевны, сидящей в кресле (ГРМ), в котором художница сумела польстить княгине, изобразив ее привлекательной женщиной среднего возраста, когда ей на самом деле было 74 года, и это был последний год ее жизни. Любимой моделью Кристины Робертсон стала княгиня Зинаида Ивановна, различные варианты ее портретов кисти английской художницы хранятся сейчас в музеях Москвы, Петербурга, Новгорода, Краснодара, подмосковного Архангельского²².

Во время первого пребывания художницы в Петербурге (1840–1844), Робертсон написала портреты Зинаиды Ивановны и Татьяны Васильевны Юсуповых в рост, в натуральную величину. Обе модели изображены в интерьере: Татьяна Васильевна на фоне стены с драпировкой и колоннами в зеленом бархатном платье (ГЭ), Зинаида Ивановна на фоне открытой колоннады галереи, украшенной драпировками и цветами, в белом атласном платье (ГМИИ). Портреты княгинь Юсуповых, представляют блестящие образцы салонной живописи середины XIX столетия, они эффектны и красивы. Робертсон тонко и тщательно выписала лица моделей, придав им миловидность, и быстро, свободно, умело передавая фактуру, написала аксессуары, бархат и атлас платьев, кружева, драгоценные украшения. Портреты Татьяны Васильевны и Зинаиды Ивановны стали важными смысловыми и декоративными акцентами в интерьере Зеленой гостиной дворца на Мойке, известном по акварели, созданной в 1852 году В.С.Садовниковым (ГРМ).

Позднее, во время второго приезда в Петербург (1849–1854) Робертсон написала портрет Бориса Николаевича Юсупова (ГРМ) в камергерском мундире с крестом и лентой ордена Св. Анны, звездой ордена Св. Владимира и крестом ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Портрет имеет подпись и дату — 1850, что свидетельствует о том, что художница завершала портрет уже после смерти князя, используя или собственные более ранние заготовки, или копируя неизвестный оригинал. При Борисе Николаевиче и Зинаиде Ивановне сложилась традиция портретировать у одного художника всех членов семьи — создавать серию портретов, чему в дальнейшем следовало несколько поколений семейства.

Портреты Т.В. и Б.Н. Юсуповых работы Кристины Робертсон стали образцами при создании в начале 1850-х годов серии миниатюрных фамильных портретов, написанных работавшим в Петербурге академиком и придворным живописцем (с 1843) Алоизом Густавом Рокштулем. Для этой серии он выполнил «исторические», вымышленные портреты хана Юсуфа, царицы Суюмбеки и Дмитрия Сеюшевича. Миниатюрные изображения Григория Дмитриевича, Бориса Григорьевича, Николая Борисовича и Ирины Михайловны Юсуповых писались по хранившимся в семье живописным портретам. Рокштуль исполнил фамильные портреты в технике пуантели коричневой акварелью и белилами на картоне (ГМУА) и в технике акварели и гуаши на кости. Если каждая миниатюра на картоне была оформлена в отдельную бронзовую золоченую рамку, увенчанную княжеской короной, то портреты на кости, соединенные на одной плакетке, создали своеобразную камерную, переносную портретную галерею (ГЭ). Портреты были столь важны для наследников, осознававших в полной мере высокое положение и значительную историческую роль своих предков, что их повторили в гравюрах, снабдив полными подписями на французском языке (экземпляр ГМУА).

Семейные портреты во дворце на Мойке в середине XIX столетия размещались как в жилых комнатах, так и в парадных залах. Так, в Вигиевой столовой (Зал Антонио Виги) находились портреты Н.Б.Юсупова кисти И.Г.Фюгера и Е.Б.Юсуповой, герцогини Курляндской крепостного живописца Г.И.Новикова^{2 3}. Когда Б.Н.Юсупову потребовалось написать посмертные портреты отца и его сестры, то он обратился к своему крепостному художнику, помощнику смотрителя картинной галереи в Архангельском Григорию Ивановичу Новикову (1802–1837). От него требовалось исполнить портреты быстро, соблюдая достоверность, внешнее сходство и без лишних затрат. «Живописец Новиков написать портрет покойного Его Сиятельства Князя Николая Борисовича прилагал все свое старание, применяясь к другим портретам и бюсту (имеется в виду скульптурный портрет работы И.П.Витали (ГРМ). — Л.С.), но наконец потерял сходство, почему второй портрет, снятый с одного бюста, написан довольно сходно»²⁴. В 1833 году Новиков написал два портрета, из которых один был отправлен по просьбе заказчика в Париж, другой остался в семье. В своей работе (ГМУА) художник создал идеальный образ просвещенного вельможи XVIII столетия: Н.Б.Юсупов в мундире Академии художеств, при всех наградах, сидит в кресле перед столом с книгами.

На следующий год Новикову поручили исполнить копию с портрета сестры Николая Борисовича, Евдокии, герцогини Курляндской (до 1751–1780). Оригинал ее портрета привезли из имения в слободе Ракитная Курской губернии, «чтобы живописец Новиков снял с онаго копию, и вместе с оригиналом доставил в Канцелярию»²⁵. В декабре 1836 года «с приказания Его Сиятельства» Новиков написал еще одну копию с портрета герцогини Курляндской^{2 6}. На портретах, которые можно отнести к так называемому полупарадному типу — репрезентативному изображению с поколенным срезом фигуры, герцогиня изображена в розовой бархатной мантии, подбитой горностаем; на зеленом платье, отделанном жемчугом, цветовым акцентом выделяется красная орденская лента и знаки ордена Святой Великомученицы Екатерины I степени. Об оригинале этого портрета никаких сведений не сохранилось, а копия работы Новикова получила известность после публикации в издании «Русских портретов» великого князя Николая Михайловича²⁷.

Один портрет Е.Б.Юсуповой работы Новикова находился в Петербурге, другой как парный вместе с портретом Н.Б.Юсупова в 1837 году поместили в Парадной спальне дворца в Архангельском²⁸. Близкие размеры картин, сходный колорит и приемы изображения моделей объединяют портреты, но главной здесь, несомненно, является мемориальная тема знаменитых предков. По преданию, мебель, находившаяся в Парадной спальне, принадлежала Евдокии Борисовне. Екатерина II устроила ее политический брак с курляндским герцогом Петром Бироном (1724–1800). «После смерти жены своей, Бирон прислал на память Юсупову ее парадную постель и всю мебель из ее опочивальни: все серебряное, обивка голубая атласная; все это хранится в селе Архангельском»²⁹. История, рассказанная Е.П.Яньковой, просуществовала многие десятилетия и продолжает привлекать внимание современных историков³⁰.

Николай Борисович Юсупов Младший принадлежал новому поколению середины XIX столетия, был человеком «значительным и с оригинальным характером»³¹. Художественно и артистически одаренный, он окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата права. В 1856 году его супругой стала Татьяна Александровна Рибопьер, дочь Александра Ивановича Рибопьера, видного дипломата, члена Государственного совета и Екатерины Потемкиной — дочери Т.В.Энгельгардт от ее первого брака с М.С.Потемкиным. Таким образом, молодые люди состояли в близком родстве. Отец Николая и мать Татьяны приходились друг другу единоутробными братом и сестрой. Брак этот, по законам православной церкви, не мог быть дозволен. Их роман бурно обсуждался в высшем обществе, и венчание было тайным. После этого события Николай Борисович принял предложение поступить на дипломатическую службу в посольстве в Париже, 1856–1858 годы чета Юсуповых провела во Франции.

Накануне их возвращения из Парижа в 1858 году самый модный портретист европейской аристократии Франсуа (Франц Ксавер) Винтерхальтер написал портрет Татьяны Александровны Юсуповой. С 1834 года немецкий живописец жил и работал в Париже, был придворным художником короля Луи Филиппа и Наполеона III. Завершенный в 1858 году портрет хранится сейчас в Эрмитаже (ГЭ)³². На нем княгиня изображена очаровательной красавицей, совершенно не похожей на слабую здоровьем 30-летнюю даму, проводившую позднее большую часть времени на водах в Швейцарии, где Юсуповы имели виллу «Татьяниа» на озере Леман. В семейном собрании находилось также повторение портрета в более парадном варианте. На нем княгиня Татьяна Александровна изображена на фоне пейзажа с видом усадьбы Архангельское, в том же белом платье, подобном пене из тонких кружев, в массивных драгоценных украшениях, которые дополнены диадемой с жемчужинами и бриллиантами, со знаками баварского ордена Терезы. Высокий мастер салонного портрета Ф,К.Винтерхальтер мог удивительно передавать в своих работах фактуру дорогих тканей, блеск драгоценностей, воздушную вязь кружев, прихотливость дамских причесок, не обходя стороной красоту моделей. Все это мы видим на портрете Т.А.Юсуповой. Этот портрет, оформленный в роскошную резную, золоченую раму, находился в юсуповском дворце в Большом Харитоньевском переулке в Москве (ГМУА)³³.

Как и портрет Т.А.Юсуповой, написанный Ф.Винтерхальтером, многие семейные портреты существуют не в одном экземпляре. Повторяли картины обычно для разных дворцов, для родственников, друзей, знакомых. Неоднократно копировали художники разного профессионального уровня конный портрет Б.Н.Юсупова, написанный А.Гро (ГМУА). Среди личных картин Зинаиды Ивановны Юсуповой всегда находился портрет ее сына, копированный им самим с оригинала Кристины Робертсон (ГМУА) ³⁴. Когда для убранства швейцарской виллы понадобились портреты, то Николай Борисович Младший в 1869 году заказал художнику Герасиму Игнатьевичу Кадунову, неклассному художнику, работавшему в Петербурге, написать копии с шести портретов: Бориса Николаевича и Зинаиды Ивановны, Николая Борисовича и Татьяны Васильевны, а также императора Александра Николаевича и императрицы Марии Александровны³⁵.

Жан Мариус Фуке, придворный живописец Луи Филиппа и Наполеона III, снискавший славу в парижских Салонах императорскими портретами, в 1875 году написал портреты Юсуповых. Фуке создал официальный поколенный портрет Татьяны Александровны Юсуповой в красном бархатном платье со знаками ордена Терезы, высшего женского ордена Баварии и фрейлинским шифром Марии Александровны (Музей города Санкт- Петербурга)³⁶. В середине XIX века мастера, работавшие в русле реалистической живописи, стремились к объективному отражению действительности, значительное внимание уделяли конкретному, детально точному воспроизведению модели. Несмотря на репрезентативный характер портрета: величественную осанку фигуры, официальные регалии и обилие фамильных украшений, портрет работы Фуке, написанный тщательно и достоверно, представляет княгиню обыденно, без эффектной, возвышенной подачи модели. В княжеском собрании находились также созданные Фуке в 1875 году парные портреты юных дочерей Николая Борисовича и Татьяны Александровны, Зинаиды и Татьяны (оба портрета — ГЭ ОИРК). Тогда же Фуке исполнил два портрета Николая Борисовича Юсупова Младшего³⁷.

Одним из популярных мастеров салонной живописи середины XIX века — Сергеем Константиновичем Зарянко написан камерный портрет Н.Б.Юсупова Младшего (ГЭ), в котором за подробно переданной внешностью немолодого аристократа трудно усмотреть артистическую натуру князя. Более открытый, внешне непринужденный образ Николая Борисовича создал итальянский художник Винченцо Петрочелли (1823–1896), изобразивший его у пианино с лежащими рядом нотами и скрипкой в стильном интерьере середины века с видом на Везувий (ГМУА). Князь действительно был большим любителем музыки, постоянно находился в окружении музыкантов и художников, профессионально занимался музыкой, писал произведения для скрипки, фортепьяно, вокальные сочинения.

В 1883 году Иван Кузьмич Макаров, академик живописи, известный своими эффектными, излучающими красоту и обаяние женскими и детскими портретами, написал большой парадный портрет З.Н.Юсуповой (1883; ГРМ)³⁸. По своей композиции он близок фотографии из собрания ГМУА, сделанной в конце 1870-х годов К.Бергамаско, где Зинаида запечатлена как фрейлина Высочайшего Двора, в официальном придворном фрейлинском платье и с фрейлинскими знаками. Этот портрет был недавно украшением редкой монографической выставки И.Макарова, прошедшей в конце прошлого года в Государственной музее А.С.Пушкина. Поводом для создания полотна, вероятно, послужило замужество Зинаиды Николаевны. В 1882 году княжна Зинаида Юсупова вступила в брак с корнетом Кавалергардского полка графом Феликсом Феликсовичем Сумароковым-Эльстон (1856–1928). В октябре 1884 года Николай Борисович обратился с прошением о дозволении передать свою фамилию, титул и герб графу Феликсу Сумарокову-Эльстон как мужу старшей его дочери. 15 октября 1884 года Департамент герольдии Правительствующего сената удовлетворил эту просьбу³⁹. Однако, как гласило приложение, граф Сумароков-Эльстон мог именоваться князем Юсуповым лишь после кончины тестя. Князь Николай Борисович Юсупов Младший скончался 19 июля 1891 года в Баден-Бадене.

Зинаида Николаевна (1861–1939) стала последней из Юсуповых, повлиявшей на судьбу родового художественного собрания на рубеже XIX–XX веков. В 1892 году она официально вступила в наследство. Ее сын Феликс вспоминал: «Моя мать была очаровательна… Она была не только умна, образованна и артистична, но исполнена самой обаятельной, сердечной доброты»⁴⁰.

В отличие от своих предков, Зинаида Николаевна не была наделена страстью коллекционирования. Она любила блистать в свете, на балах и приемах, вращаться в художественных кругах среди знаменитых людей, модных и известных художников; имела артистические наклонности. Ничьих портретов в семье не писалось так много, как портретов Зинаиды Николаевны. Позирование и общение с художниками, несомненно, нравилось ей. Принадлежа к высшему аристократическому обществу, близкому ко двору, Юсуповы заказывали портреты художникам, представлявшим официальное академическое искусство, собственно то искусство, которое и было предназначено для обслуживания придворной аристократии. При Зинаиде Николаевне редко писался только один ее портрет, традиционно это были либо парные портреты с супругом, либо серии портретов всего семейства, включая двух сыновей, Николая (1883–1908) и Феликса (1887–1967). Кроме упомянутых выше работ, княгиню и ее семью писали: В.К.Штембер, Ф.Фламенг, К.Е.Маковский, В.А.Серов, Н.П.Богданов-Бельский, К.П.Степанов, Н.Н.Беккер.

В ряду этих работ реалистическая непосредственность и обыденность образа З.Н.Юсуповой отличает работу Виктора Карловича Штембера, написавшего также портрет ее супруга и старшего сына (ГМУА)⁴¹. Сохраняя тяготение к точному воспроизведению натуры, более эффектные композиции портретов создает французский живописец Франсуа Фламенг. Находясь в зените своей славы, он посетил Россию и в июне 1894 года работал у Юсуповых в усадьбе Архангельское. Фламенг исполнил камерный портрет княгини Зинаиды Николаевны, сидящей в кресле (1894; ГЭ) — элегантный, написанный в теплой гамме изысканных золотисто-красных тонов, оттеняющих чистоту белых жемчужин фамильных драгоценностей, украшающих княгиню. Тогда же он написал портрет З.Н.Юсуповой с двумя сыновьями на фоне парка и дворца в Архангельском (ГЭ). На картине — любящая мать и гостеприимная хозяйка прекрасной усадьбы, классический ансамбль которой, ярко освещенный солнцем, разворачивается в пейзаже. Это был тот редкий случай, когда условная, свойственная академической салонной живописи притягательно красивая окружающая среда, в которой изображались модели, обнаруживала счастливое совпадение с реальностью — максимально сближалась с действительностью — беззаботным времяпрепровождением знатных людей в красивой старинной усадьбе.

Обычно Юсуповы проводили в Архангельском летние месяцы, к ним наезжали многочисленные друзья и гости, известные художники и артисты, устраивались праздники, балы, представления в старинном театре. Для Ф.Фламенга дворцово-парковый ансамбль усадьбы и образ жизни ее владельцев представлял несомненный интерес. Художник был не только известным портретистом, но писал исторические сцены из времен Французской революции и Первой империи. Для него Архангельское виделось местом, где еще «живет царственный дух золотого века французской монархии, какое-то отражение короля-солнца»⁴². Зинаида Николаевна стремилась вдохнуть новую жизнь в свою подмосковную, продолжить традиции официальных торжеств и народных гуляний.

Представляется, что во многом московская сторона жизни Юсуповых вдохновила Константина Егоровича Маковского на создание портрета Зинаиды Николаевны (ГИМ). В 1895 году он написал также портрет сыновей Зинаиды Николаевны⁴³, и Феликса Феликсовича с сыновьями⁴⁴. Семья регулярно каждое лето приезжала в Москву, где владела каменным домом в Большом Харитоньевском переулке (ныне дом 21), возведенном в XVII веке и подаренном князю Г.Д.Юсупову Петром II. В 1880–1890-е годы Юсуповы занимались «возобновлением» ансамбля старинного дома, работами руководили архитекторы В.Д.Померанцев и Н.В.Султанов Реставрировался и реконструировался внешний облик здания, заново создавались интерьеры в модном «русском стиле»⁴⁵. Работы были завершены в 1894 году, и в феврале 1895 года, когда в Москве проходил съезд русских зодчих, Султанов показывал архитекторам дом Юсуповых. В дневнике он писал: «Вечером показывал съезду дом Юсуповых, было человек 100. Очень всем нравится, называют “волшебным” … Великий князь Владимир Александрович … громко всем хвалил юсуповский дом»⁴⁶.

Юсуповы пригласили московского художника-акварелиста Леонида Михайловича Браиловского написать виды интерьеров их московского дома, получивших высокую оценку и широкое признание. В 1898-1899 годах Браиловский выполнил 12 акварелей (все — НИМ РАХ). На одной из них — «Кабинет князя Ф.Ф.Юсупова-Сумарокова-Эльстон» — в центре композиции на стене, обитой красной тканью, между полками с серебряными кубками и блюдами в лепной золоченой раме находится «Портрет З.Н.Юсуповой в русском костюме» работы К.Е.Маковского, снискавшего международную известность мастера красочных, театральных полотен в «русском стиле». Художника мало интересовало психологическое состояние модели, ему важен был сам образ русской красавицы, как его понимал живописец. «Русский стиль» возвращал в допетровские времена. Картина становилась важным, но все-таки одним из элементов синтеза искусств в интерьере Кабинета, выдержанного в едином стиле. Приведенные выше факты, также уточняют датировку портрета Зинаиды Николаевны, написанного К.Е.Маковским около 1895 года.

Известно, что Зинаида Николаевна любила посещать балы и великолепно танцевала русский танец. «Исторические» балы выражали одну из основных тенденций искусства второй половины XIX – начала ХХ века — возрождающийся интерес к русской национальной истории. В русском костюме Зинаида Николаевна участвовала в придворном бале, устроенном во дворце великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной 25 января 1883 года⁴⁷. Танцы в русских костюмах устраивались Юсуповыми в Архангельском в 1884 году⁴⁸. В боярских костюмах XVII века Юсуповы участвовали в костюмированном бале в Зимнем дворце в феврале 1903 года (ГЭ. 2 фотографии из «Album of the Costumed Ball in the Winter Palace in February 1903»).

Костюм в портрете играет важную роль: раскрывает социальное положение модели и её государственные функции, рассказывает о вкусах и моде эпохи. Костюмы, на портретах Юсуповых заслуживают отдельного описания, здесь лишь отметим, что они шились в лучших мастерских Европы и России, многие из них бережно сохранялись и уже как музейные экспонаты поступили в собрание Эрмитажа.

Элегантной моделью, эталоном стиля предстает З.Н.Юсупова на портрете работы Клавдия Петровича Степанова (1903; ГЭ). Главным для художника здесь является внешний, вещный мир, создающий облик изящной дамы: шелк, кружево, жемчуга, меха. «Пышная и кричащая роскошь русской жизни достигала здесь своей кульминации и переходила в самую чистую французскую элегантность»⁴⁹.

Самый знаменитый «юсуповский цикл» в начале XX века создал Валентин Александрович Серов⁵⁰. Первым был написан портрет З.Н.Юсуповой (ГРМ), он создавался в 1900–1902 годах в петербургском дворце на Мойке. На нем дивной красоты аристократка с любимой собачкой в гостиной модного дома, наполненного произведениями живописи. Портрет считается наиболее сложным по замыслу и совершенным по исполнению в данной серии работ. «Этот особый взлет мастерства, его утонченность и свобода, это блистательное совершенство дарят нам не менее острое ощущение счастья, захватывают не менее глубоко, нежели то прямое обращение к сердцу, секретом которого обладала “Девочка с персиками”»⁵¹. На картине фигура княгини подчинена общему мягкому ритму волнистых линий контурного рисунка, узорочью орнаментов тканей. Изящен высветленный, светоносный колорит полотна, подкупающий свободой, виртуозным артистизмом вибрирующей живописной поверхности. Центр композиции — лицо модели, к которому постоянно возвращается зритель. Взгляд милой, обаятельной дамы с легкой, светской улыбкой словно скрывает грусть и беспокойство. В 1900 году З.Н. и Ф.Ф. Юсуповы, словно предчувствуя грядущие события и испытания, составили завещание на случай «внезапного прекращения рода», согласно которому все коллекции произведений искусства, редкостей и драгоценностей, хранящиеся в петербургском и московском дворцах и в имении Архангельское, переходили в собственность государства «в видах сохранения сих коллекций в пределах Империи для удовлетворения эстетических и научных потребностей Отечества»⁵².

В портрете Зинаиды Николаевны отчетливо проявились поиски новых выразительных средств, отвечающих современным тенденциям в искусстве и открывающих новые образные решения. Независимый и бескорыстный человек, Серов не соглашался на заказы, если ему не нравилась модель. «Скучающие дамы» и «пустые аристократы» не интересовали его. Исключением была княгиня Юсупова, которую он писал неоднократно. Летом 1903 года, приехав в Архангельское, он берется за ее новый портрет. «Она очень не хочет позировать (она права, это скучно и надоело, я порядком ее мучил)»⁵³. В «Книге для гостей Архангельского» художник записал в 1903 году: «С первого августа по четвертое сентября прожил. Живописец В.Серов»⁵⁴. На самом деле он бывал наездами из Москвы в усадьбе уже с начала июля. Основная его работа — три мужских портрета. В письме 12 августа 1903 года художник сообщал супруге: «Меньшего написал или, вернее, взял хорошо. Вчера начал князя по его желанию на коне (отличный араб бывшего султана). Князь скромен, хочет, чтобы портрет был скорее лошади, чем его самого — вполне понимаю. Тоже неплохо, кажется. А вот старший сын не дался, то есть просто его сегодня же начну иначе. Оказывается, я совсем не могу писать казенных портретов — скучно. Впрочем, сам виноват, надо было пообождать и присмотреться»⁵⁵.

Портрет Ф.Ф.Юсупова Старшего (1903; ГРМ) на белом коне написан легко, энергично. Пластика белого, выразительного, горячего, косящего глазом скакуна, органично вписана в пространство усадебного парка с беломраморными статуями и балюстрадой верхней террасы. Фигура всадника в белом кителе скоординирована с его окружением, за счет чего образ приобретает монументальность и особую выразительность.

В 1909 году Серов напишет еще один портрет Ф.Ф.Юсупова. Находясь в Царском Селе, Феликс Феликсович отметил в своей записной книжке: «29 июля, среда. Царское. Хор. Утро. Серов начал мой портрет для полка»⁵⁶. На фотографии из музея «Архангельское» Юсупов-Сумароков-Эльстон позирует художнику, держа под уздцы коня темной масти. Из приведенной выше записи ясно, что происходило это не в Архангельском, как считают некоторые авторы, а в Царском Селе. Именно этот портрет увез с собой за границу Феликс Феликсович Младший. Позднее семья расстанется с портретом, в 1990 году его приобретут на аукционе «Сотбис» Мстислав Ростропович и Галина Вишневская, коллекция которых теперь хранится в Константиновском дворце в Стрельне⁵⁷.

Феликс Юсупов Младший тепло вспоминал о работе Серова над его портретом. «Из всех великих художников, каких я встречал в России и за рубежом, он оставил самое яркое и живое воспоминание. С первого посещения я отнесся к нему дружески <…> В перерывах между сеансами я уводил его в парк. Сидя в боскете, на одной из моих любимых скамеек, мы откровенно беседовали»⁵⁸. Портрет младшего Феликса (1903; ГРМ) писался легко. Юный аристократ, «одаренный живым умом и эстетическими наклонностями»⁵⁹, изображен в темно-серой куртке с приглушенным сиреневым оттенком рядом с мраморной скульптурой собаки в вестибюле дворца в Архангельском, где сам интерьер выдержан в оттенках серого. Мраморная собака, кажется, ревниво взирает на юношу, держащего за лапу своего любимца, бульдога Гюгюса, который был «лучшей моделью» Серова.

Портрет старшего из братьев художнику не давался. Николай был на пять лет старше Феликса, его характер напоминал отцовский, от матери он унаследовал склонность к музыке и театру. «Став взрослея, властным и надменным, он оставлял без внимания все мнения, кроме своего, и следовал лишь своим прихотям» ⁶⁰, — вспоминал о брате Феликс. Серов намеревался к концу августа писать Николая заново. «Сегодня [27 августа 1903] приезжает старший — вот с ним трудно — тем более, что он очень неохотно позирует»⁶¹. Одновременно он набрасывает пастелью портреты княгини и князя, заказанные Зинаидой Николаевной. «Здесь работаем, — пишет Серов из Архангельского 23–26 августа 1903 года, — Старший не выходит — бросил, а те два ничего! Сегодня попробую вечером набросать княгиню пастелью и углем»⁶². Окончательный вариант портрета Николая Юсупова (1903; ГРМ) написан широко, обобщенно, композиция портрета проста и лаконична. Скучающая модель в привычной позе силуэтно помещена на нейтральном сером фоне. Колорит картины решен в изысканной голубовато-серой и охристо-рыжей цветовой гамме. В «юсуповской» серии произведение оказывается наиболее близко эстетике модерна.

В августе 1903 года в соседнем с Архангельским имении Ильинское Николай Петрович Богданов-Бельский писал портрет великого князя Сергея Александровича, адъютантом которого был Ф.Ф.Юсупов Старший. «Кто лучше, значит», — заметил Серов. Избранный в 1903 году академиком Богданов-Бельский много и активно работал, его картины регулярно появлялись на выставках различных художественных объединений, в том числе Товарищества передвижных художественных выставок. Талантливый портретист и мастер жанровой живописи он принадлежал к художникам реалистического направления, учился у замечательных педагогов, В.Д.Поленова, И.Е.Репина, совершенствовал живописное мастерство в Париже, Мюнхене и Италии. Он выполнял разнообразные заказы, среди его моделей были крестьяне и придворная аристократия. В Музее личных коллекций ГМИИ имени А.С.Пушкина хранится портрет Николая Феликсовича Юсупова работы Богданова-Бельского, на котором князь изображен сидящим на скамье в парке с таким же отсутствующим видом, как и у Серова. Изысканная холодность исходит от образа молодого аристократа, устремившего взгляд вдаль. Николай был убит на дуэли 22 июня 1908 года. Портрет, вероятно, писался по фотографии в 1909 году. Скорее всего, именно о нем идет речь в письме Зинаиды Николаевны к сыну Феликсу от 17 января 1910 года: «Богданов-Бельский привез такой чудный портрет нашего Николая… Недаром Богданов-Бельский хотел его написать и чувствовал, что он сумеет передать его черты, выражение, благородство, спокойствие! Я так счастлива иметь этот портрет…»⁶³ Над семьей словно нависал злой рок, сбывалось древнее предсказание: в семье оставался только один наследник, другие умирали, не достигнув 26 лет.

Юсуповские портреты Серова быстро снискали известность и заслуженный успех. Владельцы давали согласие на их демонстрацию на выставках. В 1902 году «Портрет З.Н.Юсуповой» привлек всеобщее внимание на выставках «Мира искусства» в Петербурге и Москве, а в следующем (1903) был показан на VII Международной выставке Сецессиона в Берлине. В 1906 году С.П.Дягилев организовал в Париже выставку «Русское искусство» при «Осеннем Салоне» в Гран-пале. На ней впервые русское искусство, от древнерусских икон до картин современных художников, столь широко показывалось на Западе. Выставка имела большой успех и стала откровением для французов. Среди 19 произведений Валентина Серова на этой выставке демонстрировался «Портрет Ф.Ф.Юсупова Младшего»⁶⁴.

Самые поздние портреты Юсуповых, находившиеся во дворце на Мойке, датированы 1914 годом. Они писались в Кореизе, крымском имении Юсуповых, куда семья обычно уезжала к концу октября. Именно там Николай Николаевич Беккер создал камерные портреты княжеской четы. Зинаида Николаевна (ГЭ) в белом платье с красной розой у пояса, пережившая тяжелые испытания, поседевшая, с уставшим взглядом, но безупречно элегантная, сохраняла красоту, которая завораживала художников. Портреты З.Н.Юсуповой стали частью истории — «символом эпохи»⁶⁵. Они образуют ряд произведений, отражающий развитие вкуса и стиля, запечатлевший смену тенденций в живописи и саму жизнь русской аристократии в конце XIX – начале ХХ века.

Феликс Феликсович на портрете Беккера показан постаревшим, но не растерявшим еще энергии и сил, (ГЭ). В обоих портретах удачно найдено единство формально-пластических и духовно-содержательных моментов. Феликс Феликсович Старший «с 1912 года, продолжая числиться по гвардейской кавалерии и в списках Кавалергардского полка, возглавил Совет Императорского Строгановского художественно-промышленного училища. После начала Первой мировой войны, осенью 1914 года, … был назначен командующим Московским военным округом»⁶⁶. Его личность еще не в полной мере оценена; более известны факты, связанные с военной карьерой, увлечением охотой. Гораздо менее известна другая, интеллектуальная сторона его жизни. Так, например, князь поддерживал дружеские, доверительные отношения с известным историком Петров Ивановичем Бартеневым (1829–1912), был внимательным и взыскательным читателем издававшегося Бартеневым журнала «Русский архив», писал ему: «Хотя приходится Вас редко видеть, но всякая встреча с Вами оставляет глубокий и неизгладимый след — чего-то теплого, приветливого и незадающегося.

Мы в Царском, т.е. жена, а я воюю в Красном Селе, берем легко позиции и часто себя окружаем лаврами — мирных и эфемерных побед. О если б Красносельская храбрость и отвага могли принести нам пользу в военное время.

Скоро будем в Москве, и я заранее радуюсь Вас там повидать, а пока крепко жму Вашу руку. Искренне Ваш Ф.Юсупов. P.S. Жена сердечно Вам кланяется…» ⁶⁷.

Фамильные портреты, собрание которых с особым почтением хранили и пополняли несколько поколений Юсуповых, оказались наиболее известной и востребованной в начале XX века частью коллекции. Художественное собрание привлекло внимание мирискусников, А.Бенуа, С.Дягилева, и многие портреты были отобраны для «Историко-художественной выставки русских портретов, устраиваемой в Таврическом дворце» в 1905 году. Некоторые из них в том же 1905 году были изданы в виде открыток — иллюстраций для открытых писем в пользу Общины Св. Евгении: «Портрет Т.А.Юсуповой» Ф.К.Винтерхальтера⁶⁸, «Портрет З.Н.Юсуповой» Ф.Фламенга⁶⁹, там же в 1914 году напечатан «Портрет княгини З.Н.Юсуповой» В.А.Серова⁷⁰. Такого рода публикации делали портреты доступными самой широкой публике, создавали им всеобщую известность.

С началом Первой мировой войны изменилась размеренная жизнь аристократического семейства. В 1916 году во дворце на Мойке произошло убийство Г.Распутина. После Февральской революции 1917 года Юсуповы уехали в свое крымское имение, откуда в 1919 году покинули родину. Советское правительство в 1918 году национализировало художественные собрания Юсуповых, и семейные портреты попали в запасники разных музеев, а некоторые из них пропали.

Примечания

¹ Автор благодарит за предоставленную информацию о произведениях Ю.Ю.Гудыменко (ГЭ), М.Д.Краснобаеву (Государственный музей-усадьба «Архангельское»), Н.А.Перевезенцеву (ГИМ), Т.Г.Дмитриеву (Государственный музей А.С.Пушкина), И.Г.Ральченко и С.М.Курач (Черниговский областной художественный музей). Если автору не известно современное местонахождение портрета, оно не указывается.

^1а Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России / Сост., перевод с немецкого, вступ. ст., предисл. к разделам и примеч. К.В.Малиновского. М., 1990. Т.1. С.67.

² Комелова Г.Н. Миниатюрист Франсуа Самсуа в России // Россия — Франция. Век Просвещения. Сб. научных трудов. СПб.: Государственный Эрмитаж, 1992. С. 90, 97.

³ Карев А.А. Миниатюрный портрет в России XVIII века. М., 1989. С.92.

⁴ О Н.Б.Юсупове и его художественном собрании см.: Савинская Л.Ю. Ученая прихоть. Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова // Наше наследие. 2002. № 63-64. С.8-33.

⁵ Подробнее о Н.Б.Юсупове — знатоке античного искусства см.: Дружинина Е.В. Князь Н.Б.Юсупов и профессор Л.К.Валькенар // Век Просвещения I. Пространство европейской культуры в эпоху Екатерины II / Отв. ред. С.Я.Карп. М., 2006. С. 326-349.

⁶ Евангулова О.С., Карев А.А. Портретная живопись в России второй половины XVIII в. М., 1994. С.157.

⁷ Сборник материалов для истории Императорской С.-Петербургской Академии художеств за сто лет ее существования. Сост. П.П.Петров. СПб., 1864. Ч. I. С.330.

⁸ Портрет находился в собрании родственника Юсуповых, Г.И.Рибопьера, см.: Каталог [...] историко-художественной выставки русских портретов, устраиваемой в Таврическом дворце [...] СПб., 1905. Ч. IV. С.5. № 676. Современное местонахождение неизвестно.

⁹ Автограф — ОР ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН. Фонд З.И.Юсуповой. Д. 9766. Л.1. Цит. по: Симонова В.М. «Сквозь очертанья ваших строк…» Из рукописного наследия Юсуповых // Архангельское. Материалы и исследования. 90 лет Государственному музею-усадьбе «Архангельское». М., 2009. С.191.

^{1 0} Пыляев М.И. Старая Москва. М., 1990. С. 197-198.

¹¹ Nikolenko L . The Russian Portraits of Madame Vigee Lebrun // Gazette des Beaux Arts. 1967. Juillet-Aout. P.118. № 64; Baillio J. Elisabeth Louis Vigee Le Brun 1755–1842. [Exhibition Catalogue]. Kimnell Art Museum. Fort Worth, 1982. P.110; Гросъ-Бух 1850 года. Архив Гос. музея-усадьбы «Архангельское». Инв. 150-АГЮ. Л. 135об. Картины масляные по комнатам. № 1740-25. Портрет князя Бориса Николаевича Юсупова, писанный Амуром (круглой). Лебрен. На портрете имеется подпись и дата: L.Brun / 1798. — возможно, не авторские.

¹² Baillio J . Указ. соч. P.110; Galerie d’Archangelski 1827. T.1. P.93. № 64 — ГМУА. Инв.1013-ГФ. Musee du prince Youssoupoff, contenant: les tableaux, marbres, ivoires et porcelaines qui se trouvent dans l’hotel de Son Excellance, a Saint Petersbourg. St. Petersbourg, 1839. P.68. № 323. В настоящее время находится в частном собрании.

¹³ Савинская Л.Ю. Письма Анжелики Кауфман князю Н.Б.Юсупову (художник и заказчик в Риме конца XVIII века) // Век Просвещения / [отв. ред. С.Я.Карп; сост. Г.А.Космолинская] Вып.2: В 2 кн. М.,: Наука, 2009. Кн.2. С.30. Саратовский государственный художественный музей имени А.Н.Радищева. Зарубежное искусство. Живопись. Рисунок. Скульптура. Шпалеры. Каталог собрания. Т.2. Саратов, 2008. С. 269-270.

¹⁴ Державин Г.Р. Стихотворения / Вступ. ст., подготовка текста и общ. ред. Д.Д.Благого. Л., 1957. С. 226, 415.

¹⁵ Комелова Г.Н. Августин Ритт — русский миниатюрист. 1765–1799. Жизнь и творчество. СПб., 2004. С.150. Кат. 63.

¹⁶ Савинская Л.Ю. Н.Б.Юсупов как тип русского коллекционера начала XIX в. // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1993. М., 1994. С.206.

¹⁷ Сахаров И.В. Из истории рода Юсуповых // «Ученая прихоть». Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова. М., 2001. С.15.

¹⁸ Оригинал — ГРМ, инв. Ж-4589. Копия, находившаяся в собрании Юсуповых, — ГЭ ОИРК, ЭРЖ-1155.

¹⁹ Кукурузова Н.В. Богаче Романовых ?.. О богатстве князей Юсуповых. СПб., 2006. С.96.

²⁰ Musee du prince Youssoupoff, contenant: les tableaux, marbres, ivoires et porcelaines qui se trouvent dans l’hotel de Son Excellance, a Saint Petersbourg. St. Petersbourg, 1839. P. 95-96. № 443-448.

^{2 1} Цит. по: Цимбаев Н.И. «Под бременем познанья и сомненья...» (Идейные искания 1830-х годов) // Русское общество 30-х годов XIX в. Мемуары современников. М.,1989. С.40.

²² Подробнее о портретах З.И.Юсуповой см.: Рене Е.П. Государственный Эрмитаж. Британская живопись XVI–XIX веков. Каталог. СПб., 2009. С. 186-187.

²³ Гросъ-Бух 1850 года. Архив ГМУА. Инв.150-АГЮ. Л.135. Картины масляные по комнатам. № 3, 4, 5.

²⁴ РГАДА. Ф.1290. Оп.3. Ед.хр. 776. Л.25об.

²⁵ РГАДА. Ф.1290. Оп.3. Ед.хр. 859. Л.43.

²⁶ РГАДА. Ф.1290. Оп.3. Ед.хр. 2662. Л.96об. Картины хранятся в ОИРК ГЭ, Инв. ЭРЖ-1076 и в ГМУА. Инв. 370-Ж.

²⁷ Русские портреты XVIII–XIX столетий / Изд. вел. кн. Николая Михайловича. СПб., 1908. Ч.IV. № 171.

²⁸ РГАДА. Ф.1290. Оп.3. Ед.хр. 2683. Л.3.

²⁹ Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д.Благово. Л.: Наука, 1989. С.168.

³⁰ Ланцманис И. Спальня герцогини Курляндской в Архангельском дворце и брак герцога Петра Бирона с Евдокией Борисовной Юсуповой. Без даты. Рукопись. Научный архив ГМУА, инв. 1103-НА. Фролова О.М. Парадная спальня герцогини Курляндской дворца в Архангельском // // Архангельское. Материалы и исследования. 90 лет Государственному музею-усадьбе «Архангельское». М., 2009. С. 118-138.

³¹ Юсупов Ф.Ф. Перед изгнанием. 1887–1919 / Пер. с фр. О.Эдельман. М., 1993. С.25. Подробнее о Н.Б.Юсупове Младшем см.: Савинская Л. На рубеже двух миров. Забытый коллекционер Николай Борисович Юсупов Младший // Наше наследие. 2009. № 90-91. С. 47-59.

³² Ormond R., Blackett-Ord C. Franz Xaver Winterhalter and the Courts of Europe: 1830–1870. London, 1987. P.54. Fig.41. P.233. № 246.

³³ РГАДА. Ф.1290. Оп.3. Ед.хр.2217. Л.5, в Зале. Копия — ГЭ ОИРК, инв. ЭРЖ-1337.

³⁴ РГАДА. Ф.1290. Оп.2. Ед.хр.1405. Л.30.

³⁵ РГАДА. Ф.1290. Оп.2. Ед.хр.1717. Л.30, 54, 60, 85. Копия портрета Т.В.Юсуповой с оригинала Э.Виже-Лебрен — ГМУА, инв. Ж-108; представляется возможным предположить, что другие копии портретов: Б.Н.Юсупов с оригинала К.Робертсон (ГМУА. Инв. Ж-332), Н.Б.Юсупов с оригинала И.Б.Лампи (ГМУА. Инв. Ж-312), З.И.Юсуповой с оригинала К.Робертсон (ГМУА. Инв. Ж-158).

³⁶ Опись картин дворца б. Юсуповых. 1924. (ЦГАЛИ СПб. Ф.253. Оп.1. Ед.хр. 7. № 698).

³⁷ ЦГАЛИ СПб. Ф.253. Оп.1. Ед.хр.7. № 857 — Фуке. Портрет Н.Б.Юсупова Младшего. 73х58 (овал); № 871 — Фуке. Портрет Н.Б.Юсупова. 74х60.

³⁸ ЦГАЛИ СПб. Ф.253. Оп.1. Ед.хр. 7. № 972 — Макаров. Портрет З.Н.Юсуповой. 1883. 250х189. Местонахождение портрета — ГРМ — установлено Татьяной Геннадиевной Дмитриевой. В монографии: Иван Кузьмич Макаров: Живопись. Графика. Авт.-сост. Т.В.Елисеева. Саранск, 1994. С.151, № 75 — опубликован как: Портрет придворной дамы. 1889. Холст, масло. 270х187. ГРМ. Инв. ЖБ-1935.

³⁹ Сахаров И.В. Указ. соч. С.26.

⁴⁰ Юсупов Ф.Ф . Указ. соч. С.29.

^4- В ГМУА имеется версия, что на портрете изображена Татьяна Николаевна Юсупова. В.К.Штембер. Портрет Ф.Ф.Юсупова-Сумарокова-Эльстон. (ЦГАЛИ СПб. Ф.253. Оп.1. Ед.хр. 7. № 861). В.К.Штембер. Портрет Н.Ф.Юсупова. (ГЭ ОИРК. Инв. ЭРЖ-1532).

⁴² Виньяминов Б. Архангельское // Мир искусства.1904. Кн.11. № 2. С.34.

⁴³ ЦГАЛИ СПб. Ф.253. Оп.1. Ед.хр. 7.Там же. № 504. Портрет находился в Грозненском музее изобразительных искусств. Пропал во время 1-й чеченской войны.

⁴⁴ Там же. № 969.

⁴⁵ Савельев Ю.Р. Николай Владимирович Султанов. Портрет архитектора эпохи историзма. СПб., 2009. С.147.

⁴⁶ Там же. С.155.

⁴⁷ Подробнее см.: Величенко М.Н., Миролюбова Г.А. Дворец великого князя Владимира Александровича. СПб.,1997. С.109.

⁴⁸ Книга для гостей Архангельского. Запись 18 июля 1884 года: «Танцовали в русских костюмах». Архив ГМУА. Инв. 230-ФА. Л.1.

⁴⁹ Из мемуаров испанской инфанты Элалии. Цит. по: Юсупов Ф.Ф. Указ. соч. С.29.

⁵⁰ Леняшин В.А. Юсуповский цикл («Как взять человека») // Леняшин В.А. Портретная живопись В.А.Серова 1900-х годов. Основные проблемы. 2-е изд. Л., 1983. С. 73-105.

⁵¹ Там же. С.74.

⁵² Цит. по: Долгова С.Р. Короткие рассказы о Москве. М., 1977. С.100.

⁵³ Валентин Серов в переписке, документах и интервью. Л.,1985. Т.1. С.428.

⁵⁴ Книга для гостей Архангельского. Архив ГМУА. Инв. 230-ФА. Л. 56.

⁵⁵ Валентин Серов в переписке... Т.1. С.428.

⁵⁶ РГАДА. Ф.1290. Оп.2. Ед.хр. 4557. Записная книга 1909 г. С.258.

⁵⁷ The Rostropovich — Vishnevskaya collection. Sotheby’s. London. 18 & 19 September 2007. Lot 255. P. 322-326, ill.

⁵⁸ Юсупов Ф.Ф. Указ. соч. С.60.

⁵⁹ М.Палеолог о Ф.Ф.Юсупове. Цит.по: Князь Феликс Юсупов. Указ. соч. С.5.

⁶⁰ Юсупов Ф.Ф. Указ. соч. С.31.

⁶¹ Валентин Серов в переписке... Т.1. С.431.

⁶² Там же. С.430.

⁶³ Красных Е. Князь Феликс Юсупов: «За все благодарю…»: Биография. М., 2003. С.187 со ссылкой на ГИМ ОПИ, № 37. 17.01.1910.

⁶⁴ Бенуа А. Мои воспоминания /.../. Т.2.V.2. С.452-454. Salon d’Automne. Exposition de l’Art Russe. Paris, 1906. P.84. № 510. Ill. P.128.

⁶⁵ Юсупов Ф.Ф. Указ. соч. С.29.

⁶⁶ Сахаров И.В. Указ. соч. С.27.

⁶⁷ РГАЛИ. Ф.46. Оп.1. Ед.хр. 535. Л.9-9об. Письмо Ф.Ф.Юсупова к П.И.Бартеневу из Царского Села, 8 августа 1911 г.

⁶⁸ Вульфсон Ю.Н. Иллюстрированный каталог открытых писем в пользу Общины Св. Евгении. М., 2005. Т.1. С. 264, 440. № 1380 (вариант ГЭУА). На открытке и в публикации ошибочно названа модель. На картине изображена Татьяна Александровна Юсупова.

⁶⁹ Там же. С. 350, 457. № 1888.

⁷⁰ Вульфсон Ю.Н. Иллюстрированный каталог открытых писем в пользу Община Св. Евгении. М., 2006. Т.3. С. 238, 421. № 5593.