Владимир Енишерлов

В Архангельском гаснет факел жизни

В 1908 году в своем подмосковном Архангельском княгиня и князь Юсуповы установили печальную скульптуру работы немца К.Барта «Скорбь» — обнаженный юноша с венком в одной руке и полузатушенным факелом — в другой. У Юсуповых только что погиб на дуэли двадцатилетний старший сын, и скорбящие родители приобрели это произведение Барта на аукционе в Европе, привезли в любимое Архангельское в память о Николае Феликсовиче.

Прошел век, и скульптура эта стала для многих символом самого угасающего Архангельского, поразительного ландшафтного и садово-паркового ансамбля, хранилища несметных культурных сокровищ, веками собиравшихся поколениями семьи князей Юсуповых в свой великолепной подмосковной. А теперь на наших глазах из Архангельского уходит жизнь — как бешеные псы вцепились в юсуповские земли всякого рода проходимцы, рожденные великой креминальной революцией — риэлторы, инвесторы, чиновники Красногорской администрации Московской области, большезвездные генералы и иные деятели Министерства обороны. Все они предъявляют права на окрестные рощи, луга и поля, на в принципе заповедные земли, на Лохин остров, что находится перед дворцом за старицей Москвы-реки, на уголки старого парка и т.д. и т.д. Как устоять под этим натиском, невесть как разбогатевших субъектов, способных платить  сотни и сотни миллионов за драгоценную землю, на которой, как они полагают, надо вырубить вековые рощи, поставить семиметровые металлические заборы и скрыть за ними коттеджные поселки, таунхаусы, бани, сауны, бассейны, поля для поло, закрытые катки, всякого рода luxury villages, какими так богата теперь эта часть обезображенного новоявленными «бандерлогами» Подмосковья.

А еще, некоему предпринимателю из какого-то очередного ООО, можно на юсуповской земле, которая является, между прочим, охранной зоной музея-заповедника Архангельское, заплатив жалкие для него 700-800 миллионов рублей, построить вблизи Новорижского шоссе нечто коммерческое, с точки зрения будущего хозяина сугубо привлекательное для ему дорогих клиентов — какой-нибудь торгово-развлекательный центр, например, подобный «Европейскому», обезобразившем Дорогомиловскую улицу Москвы, площадь Киевского вокзала, да и само здание вокзала, построенное архитектором И.Рербергом к 100-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года. Представляете, какая это будет символическая красота — торговый центр с парковкой и прочими прелестями — бутиками, едальнями, киношками etc. у юсуповского порога? Невольно вспоминаешь Антуан де Сент-Экзюпери: «Достаточно услышать песню XV века, чтобы, понять как низко мы пали». Впрочем, тем, кто затеял уничтожение Архангельского, не до старинных, тем более французских песен, и даже не до стонов, слышимых из-под поруганной земли — им надо успеть ухватить лакомый кусок, как говорят они «застолбить», договориться с чиновниками из Министерства обороны Российской Федерации (да, к великому сожалению, краденой у российского народа землей, исторической памятью и патриотизмом в Архангельском и окрестностях торгует, ничтоже сумняшеся, именно Министерство обороны по личному приказу Министра гражданина-товарища А.В.Сердюкова), замотать дело против старающегося сопротивляться Министерства культуры в судах и начать осваивать покупку, в ожидании сказочных прибылей, которые потекут с Ильинского шоссе в Лондон, Ниццу, Канарские острова, на Багамы, в Доминикану и иные теплые и не очень места, чьи граждане уже начинают стонать от финансовой и прочей активности наших креативных соотечественников, с Бог знает каким сомнительным «бэкграундом», а теперь представляющих российскую элиту на всякого рода венских балах, каннских тусовках, яхтенных посиделках, куршавельских катаниях etc.

Но даже Министерство обороны, вдруг объявившее земли близ Архангельской усадьбы необходимыми для обороны нашей Родины (sic!) и потому, видимо, спешащее толкнуть их с глаз долой и из сердца вон, лишь бы подороже, не додумалось до того, что пришло на ум администрации соседнего Красногорска, в чьем ведении на беду оказались земли Юсуповых. Наши Сквозник-Дмухановские со свитой не только насдавали в аренду вокруг Архангельского все, что только можно себе представить, и потирали руки в ожидании барышей, которые потекут к ним после вырубки и «освоения» всего чего угодно — рощ, лесов, полей, рек и озер. А пока, суть да дело, красногорские умельцы соорудили близ Архангельского ассенизационный коллектор, т.е. попросту огромную вонючую выгребную яму, куда, орошая окрестности  непередаваемым ароматом нечистот, специальные машины, называемые в народе «говновозами», сводят то самое, т.е. отходы человеческой жизнедеятельности, чуть ли не со всего Красногорского района Московской (!) области. Такова, в очень общих чертах, с множеством лакун и недоговоренностей конечно, диспозиция того, против чего оказались Министерство культуры РФ и бесправная общественность, отстаивая земли, украденные у рода Юсуповых Великой Октябрьской Социалистической революцией и принадлежащие сейчас не Министерству обороны, как бы его руководителям этого ни хотелось, не красногорским вождям и даже не Министерству культуры, а всем гражданам России. И от их имени мы будем разговаривать с теми, кто творит преступное безобразие в Архангельском, глумясь над нашей историей, над прошлым нашей Родины, над ее душой, над памятью предков. И здесь самое время впервые обратиться к классику, к веку XIX: «Но есть и Божий суд, наперстники разврата! // Есть грозный судия: Он ждет. // Он не доступен звону злата, // И мысли и дела он знает наперед». Произнесено это, как известно, по другому горькому поводу, но более чем подходит и к нашей трагедии. Цитируя Лермонтова, я отчетливо сознаю, что скорее всего, никто из антигероев этой грустной истории текст наш не прочтет, а если вдруг и сумеет добраться до строк о Божьем суде, даже не перекрестится, хотя, следуя современной моде, и нательный крест на толстой золотой цепочке носит и по праздникам пропуска в престижные храмы достает, свечки там ставит, да и деньги порой жертвует — авось на небе Он заступится. Но отнести к собственной персоне что-то о Божьем суде, да еще устрашиться его — не смешите! Суд уголовный, суд арбитражный, и т.п. — это понятно, но это же в наших городах и весях вовсе не страшно — было бы бабло и хороший адвокат, который знает кому, когда, куда и сколько занести. Скажете несправедливо, не может быть, не до того коррупция разъела наше общество — а вы поезжайте по Рублево-Успенскому шоссе и посмотрите, во что превратили этот уникальный природный и исторический район Подмосковья новые хозяева жизни, уничтожив леса, поля, луга, загадив речки, впадающие в Москву-реку и т.д и т.п. Теперь добрались и до Архангельского — благо от Рублевки рукой подать и цена земли здесь к тем же 100 тысячам долларов за сотку подбирается. Последняя фраза, пожалуй, самая важная в нашем разговоре, ибо речь идет о т.н. «бизнесе» по-русски в XXI веке, о реальном «злате», и при чем тут история, охрана памятников культуры, при чем тут сами памятники, которые только мешают, как в том же Архангельском, «накоплению капитала»? — А вот накопим, — мечтают новые хозяева жизни, — и свалим отсюда, а вы оставайтесь со своей историей и памятью. Кстати, процесс этот идет все активнее, семьи уже там — в Испании, США, Англии, Австрии, Италии… и теплые коттеджи, виллы, дворцы и поместья ждут хозяев, бегущих из превращенной ими же в коррупционный оазис криминальной России.

* * *

И з    з а в е щ а н и я

«Мы нижеподписавшиеся Князь Феликс Феликсович Юсупов Граф Сумароков-Эльстон и Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова Графиня Сумарокова-Эльстон, за себя и за несовершеннолетних детей наших Николая и Феликса, сим изъявляем следующую нашу волю.

В случае внезапного прекращения рода нашего <…> все наше движимое имущество, состоящее в коллекциях предметов изящных искусств, редкостей и драгоценностей, собранных нашими предками и нами и хранящихся в домах наших Петербургском (Мойка 94) и Московском (Трехсвятительский пер. У Красных ворот) и в Подмосковном имении Архангельском, завещаем в собственность Государства в видах сохранения сих коллекций в пределах Империи для удовлетворения эстетических и научных потребностей Отечества. (Выделено нами — В.Е.).

<…> Выражаем полную нашу уверенность, что боковые наследники наших имений, которым, кроме завещанного нами Государству, останется богатое наследие, охотно подчинятся этой нашей воле создать на пользу Отечества вековой памятник угасшего рода князей Юсуповых.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова Графиня Сумарокова-Эльстон.

Князь Феликс Феликсович Юсупов Граф Сумароков-Эльстон.

г. С.-Петербург, мая 31 дня 1900 года».

Княгиня и князь как бы провидели судьбу своей семьи. З.Н. и Ф.Ф. Юсуповы умерли в эмиграции в 1939 и 1928 гг. Их старший сын Николай погиб на дуэли в 1908 году. Младший сын — князь Ф.Ф.Юсупов-младший, умерший в 1967 году, и его жена — княгиня Ирина Александровна (Великая княжна И.А.Романова), скончавшаяся в 1970 году, детей не имели. Так Архангельское осиротело, осталось без законных владельцев.

Но гроза над «русским Версалем», как совершенно справедливо называют Архангельское, разразилась много раньше, чем наступило бы время государству принять завещание князей Юсуповых. Вскоре после Октябрьской революции в имении Архангельское поселился начвоенмор, председатель Реввоенсовета Советской России Л.Д.Троцкий. Здесь рисовал его художник Ю.Анненков, вспоминавший в «Дневнике моих встреч»: «<…> За мной прислали из Реввоенсовета машину, и я отправился в ставку, забрав с собой все необходимое для рисования. Ставка помещалась в богатейшем национализированном имении князей Юсуповых — Архангельское. Стояла сверкающая зима, снег и иней блестели под ярким солнцем. Около ворот стояли часовые <…> Я бывал в ставке раз пять, если не больше, и два раза там ночевал. В роскошно обставленных комнатах я любовался произведениями Тьеполо, Буше, Фрагонара и других мастеров той же эпохи <…> В ставке я делал три карандашных рисунка с Троцкого в натуральную величину (бюсты), печатные воспроизведения которых появились впоследствии почти во всех странах <…>. Однажды, когда я заработался до довольно позднего часа, Троцкий предложил мне переночевать в ставке. Я согласился. Красноармеец постелил на усадебном "барском" диване, в кабинете, чистую простыню, одеяло и положил подушку в наволочке с инициалами прежних хозяев имения». Так юсуповская подмосковная оказалась во власти сначала советского, а теперь «по наследству» российского военного ведомства, чувствующего себя там полным хозяином. Благодаря этому Архангельское постепенно превратилось в огромную «воронью слободку». В части усадьбы и парадных залов дворца попытались сохранить музей, а на территории организовали поначалу дом отдыха для раненых красноармейцев постепенно развивавшийся в элитный санаторий для высшего комсостава Красной, затем Советской армии. В 1930-х годах на месте уничтоженных оранжерей на террасе над Москвой-рекой были построены в стиле типичного «сталинского» ампира два корпуса военного клинического санатория. Строил их архитектор В.П.Апышков. Со строительства этих корпусов началось уничтожение пейзажных видов и ландшафтных перспектив, которыми было славно Архангельское. И далее… Территорию санатория обнесли внушительной оградой с пятиконечными звездами таким образом, что за забором осталась большая часть усадьбы, дорога — (ныне Ильинское шоссе), одна из драгоценностей Архангельского — театр Гонзага, построенный по проекту О.И.Бове, а это чуть ли не единственный театр в мире, сохранивший подлинные декорации Гонзага, Аполлонова роща, превратившаяся из ухоженного парка в запущенный лес, который поспешно сдали в аренду для строительства коттеджных поселков, вертолетных площадок, боулинга и т.п. прелестей.

Через какое-то время, в 1960-х годах, на территории Архангельского в непосредственной близости от дворца-музея был построен новый корпус военного санатория, ближе к Москве-реке сооружена спортивная база ЦСКА с гостиницей, где жили, а неподалеку у старицы Москвы-реки тренировались армейские футболисты, хоккеисты, волейболисты… (В январе 2012 года спортивная гостиница была снесена и вряд ли военное ведомство восстановит на этом месте часть им же сведенного юсуповского парка. Видимо, кто-то из высоких военных чинов подумывает о строительстве здесь частного дворца, приватного дома приемов или чего-то подобного. И ведь построят же, если их вовремя не схватить за руку.

Беда в том, что преступно и бездушно, день ото дня, год от года Министерством обороны уничтожалась основная культурная ценность Архангельского, о которой можно судить по словам князя Ф.Ф.Юсупова-младшего из его книги «Перед изгнанием 1887–1919»: «Я бывал во дворцах королей и принцев, мне знакомы самые роскошные и величественные среди них. Но мне не встречалось ансамбля более пропорционального и гармоничного, чем Архангельское. Нигде я не видел, чтобы творение рук человеческих так совершенно сливалась с окружающей природой». Об этом же писал А.Пушкин в своей оде «К вельможе», обращенной к князю Николаю Юсупову:

<…> К тебе, приветливый потомок Аристиппа,

К тебе являюсь я; увижу сей дворец,

Где циркуль зодчего, палитра и резец

Учёной прихоти твоей повиновались

И вдохновенные в волшебстве состязались.

<…> Ступив за твой порог,

Я вдруг переношусь во дни Екатерины.

Книг хранилища, кумиры и картины,

И страстные сады свидетельствуют мне

Что благоденствуешь ты музам в тишине,

Что ими в праздности ты дышишь благородной».

Но что нашим «Богам войны» до гармонии природы и искусства,  благородства предков? Если раньше они губили Архангельское, застраивая его как им было угодно и удобно, превращая уникальную историческую усадьбу-драгоценность в бездарный хаос медицинских, жилых, хозяйственных, спортивных и иных построек, то теперь пришло, по их мнению, время торговать землей Юсуповых. Министр обороны господин-товарищ Сердюков, видимо, забыл, что национализировало Архангельское советское государство, и что правопреемник его — современная Россия, а это не "ИKEA" какая-нибудь, где «все на продажу». Избавляясь от непрофильных активов подчиненное ему министерство не имеет право транжирить национальное достояние, общенародное наследие, землю, хранящую память о поколениях и славных веках исторического прошлого России. Усадьба Архангельское, где бывали почти все русские императоры в XIX веке, государственные мужи и полководцы, где работали поэты, художники, где до сих пор хранятся несметные духовные сокровища, — не заброшенный аэродром, разоренный военный городок, закрытый военторг или госпиталь, которые во всю распродает сейчас наше военное ведомство. И если там не хотят понять эту истину, то общество, чтобы спасти духовную основу нашего государства, должно остановить эту более чем ошибку.

Близ Архангельского есть необычный памятник русским воинам, павшим в битве при Бородине. Владелец находящегося неподалеку от Архангельского села Ильинское, граф Александр Иванович Остерман-Толстой (1770–1857), генерал от инфантерии, Георгиевский кавалер, герой войны 1812 года, командовавший при Бородине 4-м пехотным корпусом, входившим в армию Барклая де Толли, задумал создать Аллею русской славы, высадив вдоль дороги, ведущий от Ильинского к Тушино 45.600 лип, по числу рядовых и офицеров, погибших в Бородинском сражении. Владелец Архангельского князь Н.Б.Юсупов, поддержав это прекрасное начинание соседа, стал сажать липы навстречу Остерману-Толстому от Архангельского. Частично липовая аллея сохранилась и ее можно видеть, проезжая по Ильинскому шоссе. Старые деревья нуждаются в лечении, обрезке, самом элементарном уходе. К сожалению, многие липы погибли. Аллеей Славы — вот чем бы заняться красногорским властям и руководителям местных поселений, забыв на это время о сделках с землей, сдачей всего что можно в аренду, коттеджных поселках, таунхаусах и прочих приятностях. Восстановить липовую аллею — это ли не лучший памятник отмечаемому в этом году 200-летию Бородинской битвы. Как писал князь Н.Б.Юсупов своим людям два века назад: «По дорогам, где липы высохли, то подсадить липами». Но не доходит до современников наших это послание.

В 1924-м году М.А.Булгаков опубликовал в одном из журналов рассказ «Ханский огонь». Действие этого, пожалуй, лучшего рассказа Булгакова, происходит в музее-усадьбе «Ханская ставка» близ Москвы, в котором легко узнается Архангельское. В этом блестящем рассказе уже виден Булгаков «Мастера и Маргариты», немного таинственный, где реальность прихотливо перемешена с фантастикой, очень горький и злой. В музей с группой туристов приезжает инкогнито из-за границы, его последний владелец князь Антон Тугай-Бег-Ордынский (читайте князь Юсупов). Он идет с группой праздно любопытствующих и злословящих туристов по родовому дому, сопровождаемый своим старым слугой Ионой, не сразу узнавшим князя, слушает как обсуждают досужие туристы его предков, как особенно изощряется при этом некто Антонов Семен, приехавший во дворец в одних шортах и пенсне. Затем князь Тугай-Бег остается в своем доме вместе со стариком Ионой, открывается ему и узнает, что каждую неделю в его кабинете читает семейные бумаги Тугай-Беков, что-то исследует и пишет некто Александр Абрамович Эртус, намеривающийся устроить во дворце библиотеку для мужиков. «Ах, вот как! Библиотеку, — князь ощерился, — что ж это приятно! Я надеюсь, им хватит моих книг? <…> — Хватит, ваше сиятельство, — растерянно хрипнул Иона, — ведь видимо-невидимо книг-то у нас. — Мороз прошел у Ионы по спине при взгляде на лицо князя. Тугай-Бег съежился в кресле, поскреб подбородок ногтями, затем зажал бороду в кулак и стал диковинно похож на портрет раскосого в мурмолке. Глаза его подернулись траурным пеплом. — Хватит? Превосходно. Этот твой Эртус, как я вижу, образованный человек и талантливый. Библиотеки устраивает, в моем кабинете сидит. Да-с. Ну… а знаешь ли ты Иона, что будет, когда этот Эртус устроит библиотеку? Иона молчал и глядел во все глаза. — Этого Эртуса я повешу вон на той липе, — князь белой рукой указал в окно, — что у ворот <…> Причем, день Эртус будет висеть лицом к дороге, чтобы мужики могли полюбоваться на этого устроителя библиотек, а день лицом сюда, чтобы он сам мог любоваться на свою библиотеку. Это я сделаю, Иона, клянусь тебе, чего бы это ни стоило <…> — А рядышком, — продолжал Тугай нечистым голосом, — знаешь, кого пристроим? Вот этого голого. Антонов Семен. Семен Антонов, — он поднял глаза к небу, запоминая фамилию. — Честное слово, я найду товарища Антонова на дне моря, если только он не подохнет до той поры или если его не повесят в общем порядке на Красной площади. Но если даже повесят, я перевешу его на день-два к себе <…> Если он живым мне попадется в руки, у, Иона!.. не поздравляю я Антонова Семена. Будет он висеть не только без штанов, но и без шкуры! Иона! Ты слышал, что он сказал про княгиню-мать? Слышал?» Вот какую судьбу уготовил М.А.Булгаков, оказавшийся плохим провидцем, экспроприаторам и новым хозяевам Ханской ставки — Архангельского. «Черной злобой, святой злобой» веет от этих строк гениального писателя. Наверное, М.А.Булгаков знал опубликованные Л.Сосновским письмо некого князя-эмигранта к мужикам, захватившим его имение в Калужской губернии: «Грабьте, подлецы, всё мое добро, грабьте. Только липовой аллеи не трогайте, которая моими предками посажена. На этих липах я вас, мерзавцев, вешать буду, когда вскоре в Россию вернусь».

В конце булгаковского рассказа князь Тугай сжигает свою усадьбу, насылает на нее «антонов огонь» и растворяется в темноте, ибо не было здесь места, которое он не мог бы с детства пройти ночью или с закрытыми глазами.

К счастью, а может быть и к несчастью, но Архангельское устояло — поруганное, искаженное, но сих пор узнаваемое и даже в своей беде прекрасное. Конечно, слава музейщикам-хранителям Архангельского, тем, кто в тяжелых условиях изучает, хранит, публикует, реставрирует юсуповские коллекции — картины, скульптуры, фарфор, мебель, ткани, кареты, книги, тем, кто верит, что Архангельское вернет себе былую славу и красоту не смотря ни на что. Их верой и трудом еще как-то живо Архангельское. Но на дворе XXI век и пришло время возвращать истории долги.

Президент Д.А.Медведев объявил 2012 год Государственным годом истории. Так, быть может, не ограничимся словами, протокольными мероприятиями и т.п. чиновними придумками, а начнем спасать Архангельское от Министерства обороны и его министра, от всякого рода «хозяев жизни», риэлтеров, девеллоперов, инвесторов и прочих любителей нажиться на исконных российских исторических землях.

В 10-15 минутах от Архангельского, по ту сторону Москвы-реки находятся резиденции Президента (Верховного главнокомандующего) и Премьер-министра. Было бы прекрасно, если бы В.В.Путин и Д.А.Медведев уделили толику своего действительно драгоценного времени и заехали в Архангельское, побродили по более четверти века реконструируемому дворцу, оглядели бы все, что творится в музее-усадьбе и приняли, как теперь говорят, «политическое», а точнее, государственное решение, учитывая, что без возрожденного Архангельского Россия все равно будет не полной. На наш взгляд, государство должно отобрать все в Архангельском у Министерства обороны – военный санаторий, все строения на территории усадьбы Юсуповых,   предварительно запретив столь любимую генералами распродажу земли и строительство различных объектов,  прекратить позорные суды, в которых государственные органы, как бедные родственники,  отстаивают право торговать национальным достоянием у государственных же органов. Вспомним, что русская православная церковь успешно выводит из возвращенных ей монастырей школы (Зачатьевский монастырь в Москве), музеи (Ново-Иерусалимский и Донской монастыри), медицинские учреждения (Николо-Пешношский монастырь) и т.д. Снеся два построенных в 30-х годах над Москвой-рекой корпуса военного санатория, и восстановив на этих местах юсуповские оранжереи, запретив всякое строительство на Лохине-острове и окрестностях, возможно еще возродить редчайшую в мире ландшафтную перспективу, которой было славно Архангельское. «Новое» здание санатория легко можно переоборудовать под музейный депозитарий, служебные помещения с лекционными залами, реставрационными мастерскими и т.п. Следует уничтожить забор, разбивающий территорию Архангельского надвое со стороны Ильинского шоссе, само шоссе от Павшина до деревни Глухово увести в тоннель глубокого залегания, спасая тем самым театр Гонзага и восстановив единство Архангельского парка, приведя в порядок Аполлонову рощу и другие его заросшие части. А ту территорию в охранной зоне музея-усадьбы, которой сейчас так лихо торгует Министерство обороны вблизи Ново-Рижского шоссе, государство могло бы передать в бессрочное, безвозмездное пользование частному музею военной техники В.Задорожного с его десятками раритетных танков, самоходных ракетных установок, боевых самолетов времен Великой Отечественной войны, которые здесь спасают, реставрируют и демонстрируют в этом замечательном музее, ютящимся сейчас в мало приспособленном, неудобном месте вдоль Ильинского шоссе.

В стране должны быть все-таки святыни. После войны с фашизмом страна сумела в тяжелые годы поднять из руин дворцы и пригороды Ленинграда-Петербурга, и они тоже стали символом нашей победы. Таким же знаком победы, но теперь над косностью, алчностью, местничеством, могло бы стать возрождение уникального Архангельского во всей красе и духовной  силе этого символического места русской истории.

Настала пора провести в России своеобразную реституцию и вернуть Юсуповым, в лице музея-усадьбы Архангельское, их земли, так привлекающие всякого рода проходимцев и торгашей; Ясной Поляне — отдать во владение земли Л.Толстого; музею-заповеднику Михайловское — пушкинские владения на Псковщине; Шахматову и Боблову — земли А.А.Блока и Д.И. Менделеева в Подмосковье. Такая программа поможет сохранить в неприкосновенности ландшафты и природу достопамятных мест, защитит их от постороннего вмешательства и продажи. Все это возможно конечно, если, наконец, высшая государственная власть в нашей стране всерьез, а не формально займется проблемами культурно-исторического наследия. Быть может, новые президент и премьер-министр, если вдруг все же доедут до Архангельского, то проникнутся не только идеей его спасения, но и протянут руки всей русской культуре, над которой давно и грозно сгустились тучи.

Нам представляется, что при Президенте России должен быть создан действенный общественный Совет по российскому культурно-историческому наследию. Слишком много сложных и трудноразрешимых проблем накопилось в этой важнейшей государственной проблеме. А у нас даже уничтожили Комиссию при Президенте РФ по особо ценным объектам культурного наследия народов РФ, которая хоть как-то влияла на ход событий в этой непростой сфере.

А пока, суть да дело, Архангельское, кроме прочих бед, потрясают пьяные свадьбы. С утра на раскрашенных пластмассовыми пупсами, надувными матрешками, воздушными шариками и прочим ширпотребом автобусах, огромных Линкольнах и Хаммерах обрушиваются на несчастную усадьбу «брачующиеся» и их гости. Конечно, было бы прекрасно, если бы перед началом совместной жизни молодожены поклонялись тому или иному историческому месту. Но то, что творится в Архангельском, далеко от чистого духовного паломничества. Расхристанные пьяные ватаги, хлещущие теплое шампанское и водку из пластмассовых стаканчиков, так «приобщаются здесь к истории». Производит это дикое, неприятное, отталкивающее впечатление, уничтожающее ожидаемое умиление прекрасными молодоженами. Это уже индустрия — пошлая, бездуховная, порочная. И ничего несчастный музей с этим поделать не может или не хочет, не успевая убирать грязь за очередной «колченогой свадебкой». А вот что писал Феликс Юсупов-младший о гостях Архангельского: «Летом мы уезжали в Архангельское. Нас сопровождали многочисленные гости, и многие из них оставались на весь сезон.

Мои симпатии к ним определялись степенью их интереса к этому чудесному месту. Я боялся людей, нечувствительных к его красотам, которые приезжали туда лишь есть, пить и играть в карты. Их присутствие казалось мне профанацией. (Примерно через два века это повторяется в усадьбе как фарс. — В.Е.). Чтобы избежать таких, я скрывался в парке. Я бродил между боскетов и фонтанов, никогда не уставал любоваться пейзажем, где искусство и природа так счастливо дополняли друг друга». О чем написал бы князь сейчас?

* * *

Архангельское писали и снимали прекрасные художники и замечательные фотографы. Один из них А.С.Потресов много работал в усадьбе в середине прошлого века. Строгая красота Архангельского, сохраненная не смотря ни на что, замерла на этих черно-белых, впервые публикуемых снимках.